— Это вы серьёзно? — Ольга стояла, сжимая кулаки. — Мы тут пахали, ночевали на бетонных плитах, строили всё по кусочкам, три года — без отпуска, в долги влезли, чтоб купить стройматериалы!
Людмила Григорьевна поджала губы и перевела взгляд на сына:
— Тебе что, жалко для родной матери с отцом?
— Жалко, — выдохнул Игорь. — Очень жалко. Мы три года жизни сюда вложили.
— Всё. Нечего здесь обсуждать, мы переезжаем. Вам же лучше — всё под присмотром будет, — и свекровь захлопнула за собой калитку.
На следующее утро Игорь молча обошёл участок, словно прощался. Потом взял телефон, позвонил друзьям:
— Приезжайте. Работы много.
В течение недели дача превратилась в декорации фильма ужасов. Сняли забор. Увезли теплицу. Вынесли всю мебель. Сняли проводку, выкопали декоративные кустарники, душ разобрали по винтам. Ольга смотрела, как Игорь молча демонтирует лестницу из дома, как выносит окна — и чувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы, а в душе умирает надежда на примирение.
Через неделю свекровь приехала. Кричала так, что соседи выбежали.
— Вы что наделали?! Вы разрушили семейное гнездо!
— Мы просто забрали всё, что построили, — ответила Ольга. — Вам остались стены. Пользуйтесь.
Прошёл год. Родителей Игорь больше не видел. При слове «мама» он сжимал зубы так, что желваки ходили. То, что вывезли с дачного участка, частично удалось продать, что-то оставили у знакомых на хранение.
Но набралось денег на то, чтобы купить новый участок. С нуля. Опять цемент, доски, песок и садовый грунт. Опять вера в то, что можно построить своё.
— Ты не жалеешь, что всё так вышло? — как-то вечером спросила Ольга. Игорь пожал плечами.
— Жалею, что был наивным. Надо было начинать с документов. Жаль, мы раньше не поняли, кто они такие. Но зато теперь точно знаю — это будет НАШ дом.
Ольга кивнула. Да, жизнь научила их не жить в иллюзиях. Но лучше раньше понимать, кто есть кто.
Весна снова расцвела сорняками и надеждой. На новом участке — фундамент, кучи досок, рулоны пароизоляции, бытовка. Игорь и Ольга в очередной раз начинали с нуля, с поцарапанных коленей и мозолей. Уже без романтики, но с упрямой решимостью.
Теперь все документы на собственность были в идеальном порядке — это прежде всего.
— Нам бы тогда сразу всё оформить… — Ольга потёрла лоб.
— Да. Тогда мы ещё верили, что «свои люди» — это надёжнее нотариуса, — мрачно отозвался Игорь.
Но, как оказалось, история не закончилась. В середине мая к ним на стройку пришло письмо. Судебная повестка. Иск от Людмилы Григорьевны. Она подала в суд. Требовала возмещение ущерба. За «варварское разрушение дачи», как было написано.
— Она… в своём уме? — Игорь сжал бумагу в кулак.
— Да она в суд попёрлась! — Ольга вскипела. — Мы же не ломали, а ЗАБРАЛИ своё!
— Всё. Хватит играть по-хорошему. Я найду, как её прижать! — глаза Игоря опасно сверкнули. Он поднял документы, чеки, переписки, благо всё скрупулёзно хранилось. Нашёл фото и видео, как дача выглядела до строительства. Как он в одиночку выравнивал пол, как они с Ольгой устанавливали окна, собирали теплицу, монтировали душ. Нашёл свидетелей — друзей, которые помогали. Один из них, к счастью, оказался юристом.
— По сути, — объяснял друг, — вы улучшили объект недвижимости, в который вложились финансово и физически. Вы не нанимались как работники. Всё было добровольно, но имущество не было оформлено в вашу пользу. Но вот что важно: вы сохранили все доказательства вложений, и, самое интересное, — у неё нет акта приёма-передачи. Это будет ключом.
