Лена работала с цветами, как будто лечила себя через каждый бутон, каждый букет. Впервые за много лет у неё были цели. И силы.
Алексей звонил. Несколько раз. Сначала требовательно:
— Ты чего, совсем с ума сошла? Вернись домой, хватит устраивать цирк.
— Мне тяжело. Я не сплю. Даша спрашивает про тебя.
Лена не отвечала. Когда она уходила, не взяла Дашу с собой.
Не потому, что не любила — наоборот.
Она знала, что в том состоянии, в котором находилась тогда, не смогла бы быть для дочери опорой. Ей нужно было сначала спасти себя. Но теперь всё стало иначе.
Она написала Даше письмо. Длинное, искреннее. О том, что мама любит её, но мама не железная. Что иногда нужно уйти, чтобы не сломаться.
Даша ответила одним словом: «Понимаю.»
Прошло полгода. Лена сняла комнату в соседнем доме. Сама. На свои.
Сделала уголок с вазонами, купила себе любимый чай и тёплый плед. Она всё ещё боялась иногда — одиночества, ошибочного выбора, будущего. Но уже не боялась себя.
И тогда она приняла ещё одно важное решение: забрать Дашу к себе. Не потому, что «так надо», а потому что теперь могла дать дочери не только дом, но и живую, настоящую маму.
С тёплыми руками, с глазами, в которых снова горел свет.
На день рождения она пригласила Люду, Бориса, преподавательницу курсов и соседку, которую раньше едва знала. Пекла торт сама, украшала дом. Смех и свечи отражались в её глазах.
— Ты изменилась, — сказала Люда, поднимая бокал.
Лена улыбнулась. Да. Она снова — она. И впервые за долгие годы — счастлива.
Иногда, чтобы начать жить заново, нужно решиться уйти.
Даже если страшно. Даже если поздно. Потому что настоящий дом — это то место, где тебе спокойно быть собой.
Весна пришла тихо — без взрывов радости, как это бывает в юности, — но с какой-то особенной мягкостью. В её жизни тоже что-то размягчилось. Как земля, которая после долгой зимы наконец начинает впитывать тепло.
Однажды, возвращаясь с рынка с охапкой сирени, Лена остановилась у витрины небольшой галереи. Там была выставка работ начинающих художников. Афиша — простая, с бледными буквами — гласила: «Искусство малых шагов».
Она вошла. Не потому что искала вдохновения, а потому что что-то в этих словах отозвалось.
На стенах — акварели, карандашные зарисовки, глиняные фигурки.
В каждом — несовершенство, но и трогательность. Как у детей, которые только учатся быть.
— Вам нравится? — рядом стояла женщина лет шестидесяти, с седыми волосами, собранными в пучок, и внимательным взглядом.
— Да… — Лена чуть не сказала «очень», но сдержалась. Не хотелось быть неискренней даже в вежливости.
— Это как будто про меня. Про то, как я живу. Сейчас.
— Самые важные шаги — часто самые незаметные. Но именно они и создают нас заново.
