— Анна, ты не поверишь, но снова был звонок. Я даже не успела снять трубку, он оборвался через два гудка, — голос домработницы в телефоне звучал взволнованно. — Мне кажется, кто-то проверяет, дома ли мы.
— Валя, спокойно. Это, наверное, очередной спам. У нас тихий район, у соседей даже собаки не лают без причины, — я попыталась звучать убедительно, хотя сама почувствовала неприятный холодок вдоль позвоночника.
Это был шестой звонок за последние два месяца. Всегда одинаковые — два-три гудка и тишина. И всегда, когда нас нет дома. Или меня, или Михаила. Словно кто-то проверял, действительно ли мы отсутствуем. Причем звонки были только на домашний телефон, который знают лишь близкие.
— Валя, ты последние полчаса из дома не выходила? — спросила я, пытаясь найти какое-то объяснение.
— Нет, Анна Владимировна, я все время была на кухне, готовила ужин. Маша рисовала в своей комнате.
Значит, кто-то знал, что нас с мужем нет. Михаил уехал в командировку на три дня, а я задержалась сегодня в офисе.
— Хорошо, я скоро буду дома. Просто не поднимай трубку, если будет еще звонок.
Возвращаясь домой в такси, я вспомнила недавний разговор с Михаилом. Ему эти звонки тоже показались странными, и он даже предлагал установить видеонаблюдение. Не из-за домработницы, конечно. Валентина работала у нас уже три года, помогала с уборкой и присматривала за Машей, когда мы задерживались на работе. Мы ей полностью доверяли. Но эти звонки… Мысль о камере теперь не казалась такой избыточной. Может быть, это подростки развлекаются? Или кто-то действительно проверяет, когда дом пуст? В нашем тихом районе на окраине города редко что-то происходило, но всякое бывает.
Дома меня встретила Маша, как всегда, бросившись обнимать еще в прихожей. Я крепко прижала к себе мою семилетнюю непоседу, вдыхая запах ее волос, пахнущих яблочным шампунем.
— Мамочка, я нарисовала тебя принцессой! — она потянула меня в свою комнату, где на столе лежал альбом с красочным рисунком.
Я действительно была там с короной и в пышном платье, рядом стоял Михаил в образе короля, и между нами — маленькая принцесса Маша.
— Это мы в нашем замке, — пояснила дочь. — А это наша Валя, она фея, — на рисунке Валентина парила над нашими головами с палочкой в руке.
Я улыбнулась. В свои тридцать три года я давно перестала чувствовать себя принцессой, но в глазах дочери все еще была ею. Это грело.
После ужина, когда Маша уже спала, а Валентина ушла домой, я позвонила Михаилу.
— Миш, помнишь, ты говорил про камеру? Ты был прав. Сегодня снова был звонок.
— Я закажу завтра же, — его голос звучал обеспокоенно. — Поставим в прихожей, направим на входную дверь и телефон. Если кто-то приходит, когда нас нет, мы узнаем.
— Ты же понимаешь, что, скорее всего, это какая-то ерунда?
— Понимаю. Но лучше перестраховаться.
Камеру установили через три дня, когда Михаил вернулся из командировки. Небольшое устройство было почти незаметно в углу прихожей, но захватывало и входную дверь, и столик с телефоном. Изображение передавалось на наши смартфоны, мы могли следить за происходящим в режиме реального времени или просматривать записи.
Валентине мы сказали, что это для общей безопасности. Она отнеслась с пониманием, хотя я заметила легкую напряженность в ее взгляде. Но я была уверена, что она ни при чем.
Следующая неделя прошла без происшествий. Никаких странных звонков. Я уже начала думать, что зря мы потратились на камеру, но Михаил настоял, чтобы мы не убирали ее хотя бы месяц.
А потом это произошло. Мы с Михаилом были на родительском собрании в школе у Маши. Валентина осталась с дочкой дома. Посреди собрания мой телефон завибрировал — пришло уведомление от камеры, обнаружившей движение в прихожей. Я незаметно взглянула на экран и замерла.
В прихожей стояла моя свекровь, Людмила Сергеевна, и набирала номер на нашем домашнем телефоне. Через пару гудков она положила трубку и начала… обыскивать ящики в тумбочке.
У меня перехватило дыхание. Я показала экран телефона Михаилу. Его лицо окаменело.
— Извините, нам нужно срочно идти, — он прервал выступление учительницы и потянул меня к выходу.
По дороге домой мы молчали. Что могла искать моя свекровь в наших вещах? И почему она не сказала, что приходит, когда нас нет?
Людмила Сергеевна всегда была сложным человеком. Она жила одна в квартире на другом конце города после того, как пять лет назад умер свёкор. Михаил навещал ее раз в неделю, иногда брал с собой Машу. Я старалась поддерживать вежливые отношения, хотя часто чувствовала, что свекровь меня недолюбливает. Но чтобы вот так приходить тайком…
Когда мы приехали домой, свекрови уже не было. Валентина удивилась нашему раннему возвращению.
— Кто-нибудь приходил? — спросил Михаил.
— Нет, никого, — уверенно ответила домработница.
Я почувствовала, как холодеет внутри. Значит, Валентина либо не заметила приход свекрови, либо… была с ней в сговоре?
Когда домработница ушла, мы просмотрели запись полностью. Оказалось, что свекровь вошла своим ключом — мы давно дали ей запасной на случай экстренных ситуаций. Она позвонила по телефону, видимо, проверяя, нет ли нас дома. Потом рылась в ящиках около десяти минут, выдвигая их один за другим, перебирая документы. После этого она поднялась наверх, вне зоны видимости камеры, и вернулась минут через двадцать. Затем просто вышла, аккуратно закрыв за собой дверь.
— Что она искала? — прошептала я.
— Не знаю, — Михаил выглядел подавленным. — Но это объясняет странные звонки. Это всегда была она.
— Мне нужно проверить, что пропало, — я поднялась и направилась к спальне.
Наш дом — небольшой двухэтажный коттедж в пригороде — мы купили три года назад после повышения Михаила. На первом этаже гостиная, кухня, кабинет и детская Маши, на втором — наша спальня и гостевая комната. Поднимаясь по лестнице, я вспомнила, как Людмила Сергеевна впервые приехала к нам после новоселья. Она ходила по комнатам с таким видом, будто оценивает имущество должника перед конфискацией. «Дорого, наверное?» — спрашивала она о каждой вещи с интонацией, в которой слышалось неодобрение.
