В спальне я сразу заметила, что на туалетном столике вещи лежали иначе. Свекровь явно здесь что-то искала. Затем я проверила шкатулку с украшениями — все на месте. В ящике с документами тоже вроде ничего не пропало. Что же ей было нужно?
Михаил зашел в спальню, когда я проверяла ящики с бельем.
— Ничего не пропало, — сказала я. — По крайней мере, ничего ценного.
— Ты проверила свою рабочую сумку? — вдруг спросил он.
Я похолодела. В сумке лежали документы проекта, над которым я работала последние полгода — маркетинговая стратегия для крупного клиента. Конфиденциальная информация, разглашение которой могло стоить мне карьеры.
Быстро спустившись вниз, я нашла сумку на обычном месте — на крючке в прихожей. Все документы были на месте, но порядок папок изменился. Я почувствовала, как меня охватывает гнев. Она копалась даже здесь!
— Миша, мне кажется, она проверяла мои рабочие документы, — голос дрожал от возмущения.
— Ты уверена? — он выглядел растерянным.
— Да! Посмотри, они были аккуратно сложены по датам, а теперь перемешаны.
Михаил сел на диван, закрыв лицо руками.
— Не понимаю… Зачем ей это? Что она хотела найти?
Я не ответила. В голове крутилась одна мысль: а что, если это не первый раз? Что, если она регулярно приходила, пока нас не было дома, и рылась в наших вещах? От этой мысли становилось не по себе.
— Нам нужно поговорить с ней, — наконец произнес Михаил. — Прямо завтра.
Мы решили пригласить свекровь на ужин. Михаил позвонил ей и сказал, что хочет обсудить что-то важное. Она согласилась прийти, не задавая лишних вопросов.
Ночью я почти не спала. Ворочалась, представляя, как Людмила Сергеевна ходит по нашему дому, трогает наши вещи, читает мои документы. Это чувствовалось как вторжение, как насилие над нашим личным пространством.
Утром я позвонила на работу и взяла отгул. Не могла сосредоточиться, зная, что вечером предстоит неприятный разговор. Михаил тоже остался дома.
Весь день мы готовились к визиту свекрови. Я приготовила ее любимый пирог с капустой, хотя руки дрожали от нервного напряжения. Михаил несколько раз просматривал видеозапись, словно не мог поверить в происходящее.
— Может, у нее есть объяснение, — неуверенно произнес он в какой-то момент.
— Какое объяснение может быть для того, чтобы тайком обыскивать наш дом? — резко ответила я.
Маша, чувствуя наше напряжение, притихла и большую часть дня провела в своей комнате.
К шести часам Валентина ушла, предупрежденная, что вечером у нас семейный ужин. В 18:30 раздался звонок в дверь.
Людмила Сергеевна выглядела как обычно — строгое темно-синее платье, аккуратная прическа, минимум косметики. В свои шестьдесят два она сохраняла осанку учительницы, которой была до пенсии.
— Здравствуйте, дорогие, — поцеловала она сначала Машу, потом Михаила в щеку. Мне досталось лишь формальное рукопожатие.
За ужином разговор не клеился. Михаил был напряжен, я старалась быть вежливой, но каждый раз, глядя на свекровь, вспоминала, как она копалась в моей сумке.
После десерта Михаил отправил Машу в детскую смотреть мультфильмы.
— Мама, нам нужно серьезно поговорить, — начал он, когда мы остались втроем.
— Что случилось, сынок? — она выглядела обеспокоенной, но я заметила легкую настороженность в ее взгляде.
— Вчера вечером ты приходила к нам домой, пока нас не было?
Лицо свекрови изменилось. Сначала на нем отразилось удивление, потом — понимание, и, наконец, она приняла оборонительную позицию.
— Да, заходила проверить, все ли в порядке. У меня же есть ключ, — она посмотрела на меня с вызовом. — А что такого?
— Мама, у нас установлена камера в прихожей. Мы видели, что ты искала что-то в наших вещах, — Михаил говорил тихо, но твердо.
Людмила Сергеевна побледнела. Она явно не ожидала, что ее обнаружат.
— Камера? — переспросила она. — Вы установили камеру в своем доме? Зачем?
— Потому что кто-то постоянно звонил нам, когда нас не было дома, — ответила я. — Теперь мы знаем, что это была ты.
Свекровь сжала губы в тонкую линию.
— Да, я звонила. Проверяла, дома ли вы.
— И что ты искала в наших вещах? — Михаил подался вперед. — В документах Анны?
Повисла тяжелая пауза. Людмила Сергеевна смотрела на сына долгим взглядом, словно решая, что сказать.
— Я хотела убедиться, что с вами все в порядке, — наконец произнесла она.
— Обыскивая наш дом? — я не смогла сдержать сарказм.
— Анна, ты не понимаешь, — свекровь повернулась ко мне. — Я беспокоюсь о своем сыне и внучке. Вы так редко меня навещаете, у вас всегда какие-то дела, работа…
— Мама, это не объяснение, — перебил ее Михаил. — Почему ты не спросила прямо, если тебя что-то беспокоило?
— Потому что вы бы не сказали правду! — вдруг выпалила она, и ее глаза наполнились слезами. — Особенно она!
Я вздрогнула от неожиданности.
— Что вы имеете в виду? — мой голос звучал холоднее, чем я ожидала.
— Я знаю, что у тебя проблемы на работе. Я видела документы, письма… Ты можешь потерять работу, и что тогда? Вы не сможете платить за этот дом, за Машину школу. Михаил один не потянет все эти расходы.
Я задохнулась от возмущения. Да, у нас были некоторые сложности с проектом, но ничего критичного. И уж точно не то, что могло бы оправдать такое вторжение в нашу жизнь.
— Вы копались в моих рабочих документах? Это конфиденциальная информация! Вы понимаете, что я могу потерять работу из-за такого нарушения?
— А я и говорю — ты и так ее потеряешь! — упрямо повторила свекровь. — Михаил, сынок, я просто хотела быть готовой помочь вам, если что-то случится.
Михаил сидел, опустив голову. Я видела, как тяжело ему дается этот разговор.
— Мама, то, что ты сделала… Это неправильно. Ты нарушила наше доверие.
— Я твоя мать! У меня есть право знать, что происходит в жизни моего сына!
