— Честно говоря, там была не очень красивая история, — наконец произнесла она. — Они жили вместе, планировали пожениться. У неё была своя квартира, хорошая, в центре. Он убедил её продать эту квартиру и вложить деньги в какой-то проект. Обещал золотые горы. А потом просто исчез с деньгами. На полгода пропал, представляешь? Она чуть с ума не сошла. Подала заявление в полицию. А потом он неожиданно вернулся, вернул деньги, сказал, что проект не выгорел, но он всё компенсировал из других источников.
— И что дальше? — у меня пересохло в горле.
— Ну, она, конечно, его простила. Любила очень, — Алина вздохнула. — Но квартиру уже не вернуть, пришлось снимать. А потом она узнала, что никакого проекта не было. Он просто проигрался в казино. Крупно проигрался. И деньги вернул только потому, что полиция уже плотно занялась этим делом. Откуда взял — не признался. Она не выдержала и ушла от него.
Я молчала, переваривая услышанное. В голове звенели слова «убедил продать квартиру», «исчез с деньгами», «полиция».
— Ира, ты чего молчишь? — встревоженный голос Алины вернул меня к реальности.
— Всё в порядке, — я постаралась взять себя в руки. — Спасибо, что рассказала. Мне правда было важно это знать.
— Только не говори, что я тебе это рассказала, ладно? — в её голосе явственно слышался страх. — Дима очень злится, когда кто-то копается в его прошлом.
— Конечно. Это останется между нами.
Мы попрощались, и я опустилась на диван, чувствуя, как подкашиваются ноги. Каким же наивным я была существом. Полтора года встречаться с человеком и не удосужиться узнать о нём что-то важное. Принимать за чистую монету все его рассказы о работе, о проектах, о планах на будущее.
А ведь были звоночки. Его странная реакция, когда я однажды без предупреждения заехала к нему в офис. Напряжённые разговоры по телефону, которые он прерывал, стоило мне войти в комнату. Его нежелание знакомить меня со своими друзьями, кроме Алины и пары приятелей по теннису.
Хлопнула входная дверь, и я вздрогнула. Дмитрий вернулся раньше обычного.
— Отменили тренировку, — бросил он, проходя на кухню. — Тренер заболел. Ты ещё работаешь?
— Да, — я постаралась, чтобы голос звучал нормально. — Почти закончила.
— Отлично, — он открыл холодильник и достал бутылку воды. — Слушай, я тут подумал насчёт твоей квартиры. Не хочешь съездить в Москву на следующей неделе? Посмотрим, что там с ремонтом, может, стоит освежить перед продажей. И заодно пообщаешься с риелторами. У меня есть пара хороших контактов.
Он говорил буднично, словно продажа моей квартиры была уже решённым делом. Словно мы просто обсуждаем технические детали сделки, а не кардинальное изменение моей жизни.
— А зачем нам риелторы? — я подняла на него глаза. — С ними придётся делиться комиссией. Можно ведь и самим всё сделать.
— Ну, они ускорят процесс, — он пожал плечами. — Найдут покупателей быстрее. Время — деньги, сама понимаешь.
— А почему спешить? — я старалась, чтобы мой голос звучал невинно. — Цены на недвижимость растут. Может, через полгода я получу ещё больше.
— Или меньше, — он нахмурился. — Рынок нестабилен. Сейчас как раз хороший момент для продажи.
— Особенно если дом скоро включат в программу реновации, да?
Я произнесла это спокойно, глядя ему прямо в глаза. Он замер с бутылкой в руке, на мгновение его лицо застыло в маске удивления, а затем снова расслабилось.
— Что за реновация? О чём ты?
Он почти не сбился с тона. Почти. Но этой крошечной заминки мне хватило, чтобы понять — он знал. Всё это время знал и молчал.
— О московской программе сноса пятиэтажек, — я продолжала говорить спокойно. — Мой дом, оказывается, планируют включить в новый список. Представляешь, какая удача? Можно получить новую квартиру большей площади или денежную компенсацию, намного превышающую рыночную стоимость.
— Серьёзно? — он изобразил удивление. — Первый раз слышу. Хотя… это ведь не точно, да? Мало ли что планируют. Могут и передумать. А квартиру можно продать сейчас, по хорошей цене.
— И избежать всей волокиты с переездами, бумагами, ожиданием, — подхватила я. — Звучит разумно. Особенно если кто-то очень торопится получить эти деньги.
Он напрягся. В зелёных глазах промелькнуло что-то холодное, расчётливое.
— Ты на что-то намекаешь?
— Я просто рассуждаю вслух, — я улыбнулась. — А тебе есть на что намекать?
Дмитрий поставил бутылку на стол и сел напротив меня.
— Ира, к чему эти игры? — он попытался взять меня за руку, но я отстранилась. — Если ты не хочешь продавать квартиру — просто скажи. Это твоё право.
— А как же наше совместное будущее? — я подняла бровь. — Квартира на Крестовском, терраса с видом на залив?
— Будут другие варианты, — он пожал плечами. — Не обязательно на Крестовском.
— Интересно, — я подпёрла подбородок рукой. — А знаешь, что ещё интересно? Я сегодня случайно наткнулась на старую газетную заметку. О тебе. И о том, как ты обманул нескольких инвесторов шесть лет назад.
Лицо Дмитрия окаменело. На секунду мне показалось, что он сейчас вскочит и убежит, как делал это раньше. Или, что ещё хуже, набросится на меня. Но он сидел неподвижно, как изваяние.
— Это было давно, — наконец произнёс он. — Я вернул все деньги. Дело закрыто.
— А потом ты проделал то же самое со своей невестой, — я решила идти ва-банк. — Убедил её продать квартиру, забрал деньги и исчез. И вернулся, только когда запахло полицией.
— Кто тебе рассказал? — его голос стал жёстким, холодным. — Алина?
— Какая разница? — я пожала плечами. — Важно то, что ты собирался повторить тот же трюк со мной. Только в этот раз ставки выше, да? Если мою квартиру включат в программу реновации, можно получить гораздо больше денег. Миллионы. А если продать сейчас, до официального объявления…
— Ты всё неправильно поняла, — он подался вперёд. — Да, я знал про возможную реновацию. Но я хотел как лучше для нас обоих. Зачем ждать? Зачем проходить через все эти бюрократические процедуры? Продать сейчас, вложить деньги в новое жильё здесь…
— Жильё, оформленное на твоё имя, — я закончила за него. — А потом ты бы снова исчез. С моими деньгами.
— Ты с ума сошла, — он покачал головой. — Мы полтора года вместе. Я люблю тебя, чёрт возьми! Как ты можешь думать, что я…
— А как мне не думать? — я повысила голос. — После того, что я узнала? После того, как ты скрыл от меня информацию о реновации? После того, как настаивал на немедленной продаже?
Мы замолчали, глядя друг на друга через стол. Я видела, как в его глазах меняются эмоции — гнев, растерянность, расчёт. Он просчитывал варианты, искал выход.
— Ладно, — наконец произнёс он. — Я признаю, что не был с тобой до конца откровенен. Но это не значит, что я хотел тебя обмануть. Я действительно думал о нашем общем будущем.
— Но началось всё с моей квартиры, не так ли? — я горько усмехнулась. — С возможности получить деньги. Признайся, ты с самого начала знал, что дом могут включить в реновацию? Ещё когда мы познакомились?
Он молчал, и это молчание было красноречивее любого признания.
— Боже мой, — я закрыла лицо руками. — Всё это время… полтора года… это был просто план? Завоевать моё доверие, убедить продать квартиру, а потом…
— Нет, — он резко перебил меня. — Сначала — да, я заинтересовался тобой из-за квартиры. Хотел познакомиться, втереться в доверие. У меня были проблемы, крупные долги. Я искал выход. Но потом… потом я действительно влюбился в тебя. Это не было частью плана.
Я смотрела на него, не в силах произнести ни слова. Когда я поняла зачем всё это было затеяно — я просто онемела. От шока, от боли, от осознания собственной слепоты.
— Думаю, тебе лучше уйти, — наконец выдавила я. — Забери свои вещи из моей квартиры.
— Ира, дай мне объяснить, — он протянул руку, но я отшатнулась. — Я мог бы всё исправить. Мы могли бы начать сначала.
— Начать сначала? — я рассмеялась, и этот смех был похож на рыдание. — После того, как ты планировал обокрасть меня? После того, как полтора года лгал мне в лицо? Убирайся. Немедленно.
Он смотрел на меня долгим взглядом, а потом медленно поднялся.
— Ты пожалеешь об этом, — произнёс он тихо. — Мы могли бы быть счастливы вместе.
— Счастье, построенное на лжи, не бывает долгим, — я покачала головой. — Прощай, Дмитрий.
Он молча вышел из кухни. Я слышала, как он собирает вещи в спальне, как звенят ключи, как хлопает входная дверь. А потом наступила тишина — оглушительная, звенящая тишина, в которой я осталась наедине с осколками своей жизни.
Прошло три месяца. Я снова переехала в Москву, в бабушкину квартиру. Уволилась с работы в Петербурге, нашла новую — удалённую, с возможностью иногда ездить в офис. Начала ремонт — не для продажи, а для себя. Дом действительно включили в программу реновации, но до переезда ещё минимум два года.
О Дмитрии я ничего не слышала, и это к лучшему. Хотя иногда, в особенно одинокие вечера, ловила себя на мысли — а что, если он правда полюбил меня за это время? Что, если его намерения изменились? Но потом вспоминала холодный расчёт в его глазах, его ложь, его манипуляции… и отгоняла эти мысли.
