Дарья проснулась от звона посуды. Звук не был случайным — это был демонстративный, уверенный лязг крышкой по кастрюле, какой бывает у людей, которые пришли не в гости, а как к себе домой. Пахло пережаренным луком. И терпением, которое заканчивалось быстрее, чем срок действия ее декретных выплат.
— Опять, — выдохнула Дарья, садясь в кровати. Спина ныла, как будто внутри поселился еж, а живот с каждым днём становился всё больше. Семь с половиной месяцев. Это время, когда уже не хочется думать о проблемах. Но они, сволочи, наоборот, распускаются пышным цветом.
На кухне была она — Валентина Николаевна. В фартуке с петухами, как на советской почтовой открытке, с кипой пластиковых пакетов, с лицом, полным осуждения.
— Доброе утро, Дарья, — с выражением «почему ты ещё жива» сказала свекровь, помешивая что-то в кастрюле. — Я тут суп варю. Игорь любит погуще, не как ты, эта… с водой.
— Валентина Николаевна, а вы чего опять с утра пораньше? У нас ведь замок есть. И звонок. И ещё у меня ключи в сумке. У вас откуда дубликат?
— А я Игоря попросила сделать, когда ты была на УЗИ. Ты же не против? Мы ж теперь семья. И вообще — тебе отдыхать надо, а не хозяйством заниматься.
Она сказала это, как будто Дарья по ночам с мопсом по крышам бегает, а не работает в два ноутбука, совмещая фриланс и собесы.
Дарья заварила себе чай, зная, что кофемашину свекровь выключила «из соображений экономии», и села напротив.
— Слушайте, давайте по-честному. Вы приходите как к себе домой, командуете, лазите по шкафам, а теперь ещё и ключи у вас есть. Мне это не нравится.
— Конечно, не нравится. Независимость, свои правила… А знаешь, Даша, в семье так не живут. Вы — молодые, не понимаете ещё. Всё должно быть по уму. А у тебя — детская наивность. Квартира, говоришь, твоя. Да разве это нормально, когда женщина держит мужчину в чужом углу?
Дарья чуть не поперхнулась.
— Простите, в чужом углу? Квартира куплена до брака. Я её выплатила сама. Игорь вообще сначала жил у матери — у вас! А потом влетел ко мне, как чемодан без ручки.
— Ну вот, — свекровь довольно улыбнулась. — Ты сама всё говоришь. Не семья, а бизнес. А если с тобой что — что Игорю останется? Сын в квартире, как постоялец. Смешно. Я тут подумала… Ты же сейчас в декрете, за тебя муж отвечает. Может, оформим дарственную на него?
Дарья поставила кружку.
— Ну ты не кипятись. Это всё формальность. Просто чтобы порядок был. Ты всё равно в семье. А так — спокойствие, уверенность, защита. Мужик в доме должен быть хозяин, а не квартирант. Ты же его уважаешь?
— Валентина Николаевна, — Дарья встала, придерживая живот. — Я вас сейчас либо попрошу уйти, либо сама уйду, но с бланком заявления на развод.
— Ох, какая резкая! — фыркнула свекровь. — Ты бы лучше подумала, как ребёнка растить будете. Игорь не миллионер. Он вообще-то тебе не должен…
— Он мне не должен? — Дарья сдерживала себя изо всех сил. — Он мне только доверенность хотел оформить — без моего ведома. Я вчера звонила в МФЦ. Интересовался, можно ли оформить на него доверенность по медицинским показаниям. Типа я в положении, не в себе. Вот где ваша семейственность! Вот где ваше «всё для ребёнка»!
