— Агата, квартиру я решила продать. Деньги пойдут Яне — у неё трое детей, им на первый взнос по ипотеке нужно. А тебе вот, сервиз бабушкин оставлю, — Майя Степановна выставляла на стол старые чашки, стараясь не встречаться взглядом с младшей дочерью.
Два года разрывалась между работой и домом, где мать нуждалась в постоянном присмотре. Кредит на восемьсот тысяч под огромные проценты, потому что времени искать выгодные условия просто не было — счёт шёл на часы.
— Мам, а может хотя бы кредит поможешь закрыть? Я же все свои сбережения…
— Ой, опять начинается! — Майя Степановна раздраженно взмахнула полотенцем, как будто пыталась отмахнуться от неудобной темы. — Что ты вечно считаешь? Я тебя растила, ночей не спала! Я же твоя мама — как ты можешь требовать с меня деньги?! А у Яночки детки в школу ходят, старшему репетитор нужен, младшие в секции просятся, их же развивать надо. Муж на заводе всего тридцать пять получает!
— А мой кредит, значит, сам себя закроет? — Агата наконец выпустила из рук тарелку. На белом фарфоре остались мыльные разводы, похожие на слезы.
— Господи, ну что ты как маленькая! Взяла кредит — вот и выплачивай. Нечего было такие суммы занимать.
— На твое спасение, мама. Когда ты без движения лежала.
— Я тебя не просила… Два года назад все было совсем иначе. Агата сидела в кабинете начальника отдела, рассматривая приказ о повышении. Сорок пять тысяч — совсем другая жизнь. Можно было снять комнату поближе к центру, не трястись час в маршрутке. Она даже присмотрела вариант — светлая «однушка» в старом доме, до работы пятнадцать минут пешком.
— Давай, Агата Николаевна, в понедельник жду в новом статусе, — улыбался начальник, протягивая ручку для подписи.
Телефон зазвонил, когда она уже занесла руку над бумагой.
— Агаточка… помоги… я упала… не могу подняться… — голос матери был едва слышен за шумом воды.
Скомканные извинения перед начальником, трясущиеся руки никак не могли собрать сумку. «Семейные обстоятельства» — звучало как приговор её повышению. Никто не любит брать на руководящие должности тех, у кого вечные проблемы с родными.
Такси еле ползло в пробке. Агата до боли стискивала телефон — гудки, гудки, и снова гудки. Мать трубку не брала. В голове крутилось: «Только бы успеть, только бы… что там вообще происходит, как, где… »
Дверь в квартиру была не заперта. Мать лежала в коридоре, неловко подвернув ногу, в раковине под огромным напором лилась вода.
— Мамочка, я здесь, я приехала…
— Где ж ты так долго… — едва слышно. Вызов неотложки, бесконечное ожидание. «Сколько времени прошло? Нет, не помню… Да, ударилась… Нет, раньше такого не было…»
Потом были бесконечные дни в казенных стенах. Жесткий стул в коридоре, тревожная тишина, прерываемая шагами спешащих людей в белом. Сестры уже знали её по имени — «Агата, можете пока домой съездить, мы присмотрим».
Какое домой? Она сидела, вглядываясь в бледное лицо матери за стеклом, где лежали те, кому было совсем плохо. Раз — мама всегда любила Яну больше. Два — но ведь я тоже её дочь. Три — почему именно сейчас? Четыре — как быть с повышением? Пять — господи, только бы всё обошлось…
