— Свет так падает, мам, — беззаботно ответил Дима, словно не понимая, что это ещё один камушек в огород Полины. Его легкомысленное замечание только добавляло напряжения, и Полина невольно почувствовала, как внутри неё нарастает усталость от постоянной борьбы за признание и мир в доме.,— Я ж не слепая! — с некоторой долей раздражения в голосе воскликнула Полина, укоризненно глядя на скатерть. — Вижу, что отбеливать надо! А Поля не отбеливает, хотя это уж совсем не сложно… — добавила она, слегка покачивая головой, словно удивляясь, как можно было не заметить такую очевидную вещь.
Ужин прошел в тишине, которая, казалось, обволакивала всю кухню своим плотным покрывалом. В воздухе витал тонкий аромат пасты с томатным соусом и свежим базиликом, но разговоры так и не завязались. Казалось, что блюдо действительно понравилось свекрови: она даже не стала придираться и критиковать приготовленное. На поверхности её лица застыла спокойная маска, и только редкие взгляды выдавали внутреннее одобрение.
В этот момент в кухню тихо пробрался кот, его мягкие лапы не издавали ни звука. Он направился к своей миске, которая была аккуратно спрятана за холодильником, словно он знал, что это его маленькое убежище в доме.
— Таааак, — протянула Лариса Николаевна, поднимая брови и принимая грозный тон. — Тааааак… неужели вы завели кота? — её голос звучал с долей удивления и недоверия одновременно.
— Да, мам, — спокойно ответил Дима, жуя, не прерываясь от еды. — Это Поля принесла с улицы. Он потерялся, а теперь у него дом… — в его голосе слышалась гордость за свою жену и ее доброе сердце.
— Чтоооо? Уличный драный кот? — воскликнула свекровь, искренне возмущаясь такой новостью. — Да вы хоть водили его к ветеринару? — её взгляд стал серьезным, словно она уже предвидела неприятности.
— Поля водила, — спокойно пожал плечами Дима, стараясь не подливать масла в огонь.
— Ох, вижу я, работы мне в вашем доме прибавится, — констатировала свекровь с ноткой усталости и раздражения, словно предчувствуя, что этот кот принесет немало хлопот.
Полина молчала почти всё время, пока свекровь находилась рядом. Её глаза иногда пробегали по лицу Ларисы Николаевны, стараясь не вступать в конфликт. Но когда мать Дмитрия наконец ушла в ванную принимать душ, в доме воцарилась более расслабленная атмосфера.
Дима наклонился к Поле и тихо сказал:
— Паста, конечно, вкусная. Но скатерть можно было бы и отбелить, действительно.
Эти слова словно вызвали в ней бурю эмоций. Взрыв, над которым она долго сдерживалась, наконец прорвался:
