В записной книжке была ещё одна пометка — адрес больницы на окраине города и номер палаты — 217. Анна набрала номер больницы, но вместо живого голоса услышала автоответчик и долгие гудки. Потом прозвучал женский голос: «Отделение закрыто. С прошлого года». Она положила трубку, ощущая странное беспокойство, которое трудно было объяснить словами.
На столе лежал конверт от мужа с деньгами и запиской: «Не забудь принять лекарство». Анна снова взяла упаковку с таблетками — те самые серо-зелёные, похожие на те, что были в старой коробке. Рука дрогнула, и одна таблетка упала на пол. В этот момент в квартире словно что-то изменилось. Тени стали резче, углы — острее. Реальность треснула, словно старое зеркало, искажая привычные очертания.
Телефон снова зазвонил. На этот раз звонила мама. — Аня, — голос матери звучал странно, почти тревожно, — Ты помнишь?.. Но связь оборвалась. Анна осталась одна с этим странным ощущением неотложности, с желанием наконец понять правду.
Она решила действовать. До больницы было около часа пути. Надев старое пальто, которое Игорь терпеть не мог — слишком яркое, слишком заметное — она почувствовала, что сегодня именно такое, кричащее, ей нужно.
Адрес из дневника привёл её к полуразрушенному зданию. Когда-то здесь располагался медицинский центр, но теперь остались лишь серые стены и обрывки старых афиш, выцветших и порванных ветром. Охранник дремал в будке, не обращая внимания на проходящую мимо Анну. Она прошмыгнула тихо, стараясь не создавать шума, словно бестелесный призрак, который пришёл за ответами.,Внутри всё казалось словно из другого мира, словно она попала в странный сон, где время застыло. Длинные коридоры, тускло освещённые, были заставлены старыми креслами, покрытыми пылью и паутиной. Стены, облупившиеся и пожелтевшие, хранили на себе выцветшие таблички с номерами палат, едва различимые в тусклом свете.
Дверь была приоткрыта, не заперта, словно приглашая войти. Анна медленно толкнула её и осторожно переступила порог.
Внутри стоял стол, на котором лежала папка, рядом — старый шкаф и покосившийся стул. Всё было заброшенно и заброшенно, словно место забытое всеми.
Папка привлекла её внимание — обычная медицинская, но с выцветшими буквами на обложке:
«Эксперимент № 73. Влияние препарата „Мемориан“ на память и поведенческие реакции».
Сердце Анны сжалось, внутри словно похолодело, холод пробежал по спине. Она не могла поверить, что это всё на самом деле происходит.
В этот момент телефон завибрировал в её кармане. Сообщение от Игоря всплыло на экране:
«Возвращайся домой. Немедленно».
Анна отложила папку обратно на стол, но успела мельком прочитать несколько ключевых фраз: «Побочные эффекты. Селективная амнезия. Контролируемая деградация памяти».
Внизу папки был подписной лист — несколько фамилий, аккуратно записанных чернилами, и среди них — её собственная, а также фамилия Игоря.
Телефон зазвонил снова. На дисплее — звонок от мамы.
— Анечка, — голос матери звучал дрожащим и тревожным, — не принимай больше этих таблеток. Понимаешь? Ни в коем случае.
— Что происходит? — спросила Анна, пытаясь удержать голос от дрожи.
— Он тебя обманывает. Игорь. Обманывает уже много лет.
Связь прервалась, оставив гул тишины.
Анна медленно вышла из палаты, её шаги эхом отдавались по коридору. Старые медицинские плакаты тускло смотрели на неё из выцветших рамок. «Здоровье — главное богатство», — гласил один из них, а другой уверял: «Экспериментальная медицина — путь в будущее». Все эти лозунги казались теперь горькой иронией.
В кармане снова завибрировал телефон. На экране был незнакомый номер, а сообщение короткое и угрожающее:
«Верни папку. Иначе будет хуже».
Анна вышла на улицу. Январский ветер бил ей в лицо, острый и резкий, снег кружился в воздухе, быстро покрывая её следы на тротуаре.
