Маша замерла. Она не хотела подслушивать, но слова Димы резанули, как нож. Он обсуждал её с матерью, как будто она была проблемой, которую нужно решить. Она вошла на балкон, не дав ему закончить.
— Ты серьёзно? — её голос дрожал. — Ты с мамой обсуждаешь, какая я плохая?
Дима побледнел, но быстро взял себя в руки.
— А что мне делать, Маш? Ты же сама всё испортила. Мама хотела помочь, а ты её оттолкнула.
— Помочь? — Маша почти кричала. — Она лезет в нашу жизнь! А ты вместо того, чтобы быть со мной, бегаешь к ней жаловаться!
Дима молчал, глядя в пол. В этот момент Маша поняла, что их брак трещит по швам. Но вместо того чтобы плакать, она почувствовала странное облегчение. Она устала притворяться, что всё в порядке.
На следующий день Маша позвонила подруге Насте. Они встретились в парке, сидели на скамейке, глядя на уток в пруду. Настя, всегда спокойная и рассудительная, выслушала Машу, не перебивая.
— Знаешь, — сказала Настя, когда Маша закончила, — ты не можешь заставить Диму тебя услышать. Но ты можешь решить, чего хочешь ты. Хочешь дальше так жить? Или хочешь что-то изменить?
Маша задумалась. Она хотела, чтобы Дима её поддерживал, чтобы они были командой. Но сейчас она видела только его упрямство и обиду. И всё же она не была готова всё бросить.
— Я хочу попробовать ещё раз, — тихо сказала она. — Но не так, как раньше.
— Тогда скажи ему. Прямо. Без намёков.
Тем же вечером Маша ждала Диму на кухне. Когда он вошёл, она не дала ему уйти в свою привычную молчаливую оборону.
— Нам нужно поговорить, — сказала она твёрдо. — И ты меня выслушаешь.
Дима сел, явно не ожидая такого напора. Маша рассказала всё: как ей больно от его равнодушия, как она устала быть виноватой, как хочет, чтобы они были партнёрами, а не врагами. Она говорила о своих мечтах, о дизайне, о том, как боится, но всё равно пытается. И о том, что его слова о счетах задели её сильнее, чем он думает.
Дима молчал, но в его глазах мелькнуло что-то новое. Когда Маша закончила, он долго смотрел на неё, прежде чем заговорить.
— Я не думал, что тебе так важно это… всё, — сказал он. — Я думал, ты просто бунтуешь против мамы. Но, Маш… я тоже устал. Я вкалываю каждый день, а ты как будто меня не видишь.
Это был первый раз, когда Дима открылся. Маша поняла, что он тоже чувствовал себя одиноким в их браке. Они говорили до полуночи, впервые за долгое время не обвиняя, а пытаясь понять друг друга.
Через месяц Маша получила ещё два заказа на дизайн. Её уверенность росла, и она начала копить на новый ноутбук. Дима, хоть и не сразу, стал поддерживать её.
Тамара Ивановна так и не извинилась, но Маша научилась держать дистанцию, не теряя уважения. Их с Димой отношения не стали идеальными, но они учились говорить друг с другом.
Кот снова спал посреди дивана, как будто чувствуя, что в доме стало чуть спокойнее.
