Я стояла у двери и слушала. Внутри, в гостиной, смеялись. Смех был мужской, басовитый, и принадлежал он моему мужу. Второй голос, более высокий и чуть гнусавый, я тоже знала – это был Саша, его лучший друг. Они что-то обсуждали, и их голоса доносились до меня приглушенно, но ясно.
— Санек, да заведи любовницу как все, — выпалил муж.
В этот момент мир вокруг меня покачнулся. Воздух из легких выбило, и я судорожно втянула его обратно. Мозг отказывался верить. Повторите. Еще раз. Медленно. Этого не может быть. Мой Витя. Мой Витя, который всегда был таким домашним, таким правильным, таким… моим.
— Что? — голос Сашки тоже звучал удивленно, почти испуганно.
— Ну а что? — Витькин голос стал чуть тише, но не менее уверенным. — Мы уже давно с женой как соседи. Скучно. Надоело.
— Офигеть, Вить, — Сашка присвистнул. — Ты серьезно? Ты же… ну, ты же не такой.
— А какой я? — Витькин голос звучал раздраженно. — Я что, обязан всю жизнь жить как монах? А что, если я хочу чего-то нового?
Я отпрянула от двери, как от огня. Руки задрожали, колени подкосились. Мне пришлось ухватиться за дверной косяк, чтобы не упасть. В ушах звенело. Слова Вити, как молоточки, били по вискам. «Скучно. Надоело. Новое».
Я отошла на шаг, потом на другой, потом, как во сне, пошла по коридору к нашей спальне. Дверь закрыла тихо, чтобы не привлечь внимания. Внутри было темно, плотные шторы не пропускали дневной свет. Я подошла к кровати, опустилась на край и обхватила голову руками. Слезы жгли глаза, но не текли. Они застряли где-то глубоко.
«Скучно. Надоело.» Вот так, оказывается. Вот так мой муж оценивает нашу десятилетнюю совместную жизнь. Десять лет, десять лет любви, заботы, понимания. Десять лет, в течение которых я верила, что у нас все хорошо. Что мы — единое целое. А оказалось, я просто соседка, которая надоела.
Я пыталась дышать глубоко, но легкие отказывались подчиняться. В груди давило, будто на меня навалилась тонна камней. В голове прокручивалась вся наша жизнь. Первое свидание, робкие поцелуи, его нелепое предложение руки и сердца, наша скромная свадьба. Как мы строили наш дом, как выбирали каждую мелочь, как мечтали о детях… Дети. У нас же есть Саша, наш маленький Саша. Ему всего пять лет. Он наша радость, наша гордость. Как Витя может так говорить, зная, что у нас есть сын?
Я провела рукой по волосам, ощущая, как они слиплись от влаги. Нужно было что-то делать, но что? Зайти и закатить скандал? Броситься в истерике на пол? Уехать куда-нибудь, сбежать? Ничего из этого не казалось правильным. Я всегда была человеком, который сначала думает, а потом делает. А сейчас мой мозг отказывался думать. Он был заполнен только этой фразой: «Заведи любовницу как все».
Внезапно раздался стук в дверь.
— Юля? Ты там? — это был голос Вити.
Я вздрогнула, как от удара током. Он идет сюда. Что я скажу? Как буду смотреть ему в глаза?
— Да, — ответила я хриплым голосом, пытаясь придать ему обычное звучание. — Я прилегла. Голова болит.
— О, понятно, — его голос стал чуть мягче. — Ну ты поспи. Мы тут с Сашкой посидим тихонько.
Я услышала, как он отошел от двери. Мне хотелось кричать, что он лжец, что я все слышала, что я знаю. Но слова застряли. Я не могла. Не могла сейчас. Мне нужно было время, чтобы переварить, осмыслить, понять. Или хотя бы попытаться.
Я лежала на кровати, уставившись в потолок, и слушала, как голоса в гостиной постепенно стихают. Потом хлопнула входная дверь – Сашка ушел. Наступила тишина. Тревожная, давящая тишина, которая, казалось, кричала громче любых слов.
Прошла неделя. Неделя, полная притворства. Я притворялась, что ничего не знаю, что все как обычно. Витя притворялся, что он все тот же любящий муж. Мы разговаривали о погоде, о планах на выходные, о Сашиных успехах в детском саду. Но под этой тонкой пленкой обыденности кипела ярость. Каждое утро, просыпаясь рядом с ним, я чувствовала себя обманутой. Каждый вечер, когда он обнимал меня перед сном, я чувствовала отвращение.
Мне приходилось придумывать причины, чтобы избежать близости. «Я устала», «У меня голова болит», «Я неважно себя чувствую». Он принимал это без вопросов, что только усиливало мои подозрения. Если бы он любил меня, он бы забеспокоился, спросил, что случилось. Но он лишь кивал и отворачивался к стене.
Я начала присматриваться к нему. Искать подтверждения. Стал ли он позже приходить домой? Стал ли он чаще задерживаться на работе? Проверяла его телефон, пока он спал – ничего подозрительного, никаких новых контактов, никаких странных сообщений. Но это только еще больше сводило меня с ума. Если он ничего не делает, то почему он так сказал? Или он просто ждет подходящего момента?
Аппетит пропал. Еда не лезла в горло. Похудела, осунулась. Коллеги на работе начали замечать.
— Юля, ты в порядке? — спросила Марина, моя соседка по кабинету. — Ты какая-то бледная.
— Все хорошо, — я натянуто улыбнулась. — Просто устаю.
— Может, отдохнуть надо? Взять отпуск?
Отпуск. Отпуск от этой жизни. От этого обмана. Я бы с удовольствием. Но куда? И главное — зачем? Чтобы потом вернуться в тот же ад?
Вечером, после работы, я забрала Сашу из садика. Он был весел и полон энергии, как всегда.
— Мама, а мы сегодня строили башню! — кричал он, прыгая по лужам.
Я улыбалась ему, но внутри все сжималось. Он был таким чистым, таким невинным. И я не могла представить, как эта ситуация повлияет на него. Как я объясню ему, если вдруг что-то произойдет?
Дома меня ждал Витя. Он сидел в гостиной, смотрел телевизор.
— Привет, — сказал он, не отрываясь от экрана.
— Привет, — ответила я.
Саша побежал в свою комнату играть с машинками. Я прошла на кухню, поставила пакет с продуктами и опустилась на стул. Тишина. Только звуки из телевизора и Сашин смех из детской.
Я смотрела на Витю через дверной проем. Он сидел, развалившись на диване, его взгляд был прикован к экрану. В нем не было ничего от того человека, которого я знала и любила. Или это я изменилась? Или это он всегда был таким, а я просто не замечала?
