— По бумагам — его, — Маша вздохнула. — Подарил, но не переоформил. А теперь сказал, я недостойна, раз за Диму вышла.
— Это шантаж, — Катя покачала головой. — Хочет, чтобы ты мужа бросила?
— Не брошу, — Маша выпрямилась. — Дима — мой выбор. Но… Катя, как в его однушке жить? Там места нет!
— А Дима что? — Катя посмотрела на нее.
— В шоке, — Маша пожала плечами. — Сказал, справимся. Но я вижу, ему стыдно, что не может мне больше дать.
— Поговори с отцом, — Катя не сдавалась. — Может, он просто злится?
— Пыталась, — Маша покачала головой. — Не слушает. Сказал, раз выбрала доходягу, то и живи с ним.
— А мать? — Катя не унималась.
— Мама молчит, — Маша вздохнула. — Как всегда, за него. Катя, я не знаю, что делать.
— Переезжайте пока, — Катя пожала плечами. — А там разберетесь. Может, он остынет.
Маша кивнула, но внутри все ныло. Она не представляла, как уместить свою жизнь в Диминой квартире.
Димина однушка пахла старой краской и собачьей шерстью. Маша пыталась разложить вещи, но полки трещали, шкаф был забит, а коробки все ещё громоздились в углу. Дима помогал, но его улыбка выглядела натянутой.
— Маш, вот тут твои платья повесим, — сказал он, освобождая вешалку.
— Дим, они не влезут, — она вздохнула. — Может, часть в коробках оставить?
— Давай попробуем, — он пожал плечами. — Места мало, но мы что-нибудь придумаем.
Она кивнула, но внутри кипело. Это была не ее жизнь. Она любила Диму, но теснота душила. А мысль, что в ее просторной квартире теперь живет чужой человек, жгла.
Через неделю Маша позвонила матери.
— Мама, это ненормально, — начала она. — Почему вы меня выгоняете? Это моя квартира!
— Маша, не начинай, — Светлана Юрьевна вздохнула. — Ты знала, что отец против твоего Димы. Он дал тебе шанс, а ты выбрала… это.
— Это — мой муж! — Маша повысила голос. — Вы не можете просто забрать мой дом!
— Это не твой дом, — мать была холодна. — Это собственность отца. Он решает, кто там живет.
— А я кто? — Маша почти кричала. — Ваша дочь!
— Дочь, которая плюнула на семью, — мать помолчала. — Маша, живи с Димой, раз выбрала. Но не жди, что мы будем тебя содержать.
Трубка замолчала. Маша швырнула телефон на диван и заплакала. Дима, вернувшись с работы, обнял ее.
— Маш, не плачь, — тихо сказал он. — Мы справимся. Я найду подработку, снимем что-нибудь побольше.
— Дим, это ведь не из-за денег, — она покачала головой. — Они меня вычеркнули. Как будто я чужая.
— Ты не чужая, — он посмотрел ей в глаза. — У тебя есть я. И мы это переживем.
