Пауза. Полторы секунды.
А потом — смех. Сначала сдержанный. Потом громче. Кто-то прыснул, кто-то не сдержался. Даже Славик расхохотался, отвернувшись.
Ксения замерла. Потом резко встала. Обои соскользнули на пол.
— Это вы… это всё вы не понимаете! Это нормально! Это воздух, влажность! Это не значит, что… У вас у самих вкус — как у вокзальной тумбочки!
— Ксюх, ну… бывает, — пробубнил Славик.
— Уходите все! — закричала она. — Всё! Никакого новоселья! И вообще — вы до такого ещё не доросли! Это не для вас! Это искусство, ясно?!
Все начали вставать, неловко пробираться к выходу. Лена тоже встала, медленно. Подошла к Ксении, подняла с пола кусок обоев, аккуратно сложила и протянула:
— Возьми. Вдруг пригодится — для коллажа.
Игорь кашлянул. Не сдержался. Лена не улыбалась. Просто спокойно пошла к двери.
В лифте было тесно. Кто-то шепнул:
— А вы видели унитаз с подсветкой? Я чуть не ослепла.
— Лена, а вы правда дизайнер?
— По образованию, — ответила она. — Но теперь даже диплом не нужен. Главное — чувствовать.
Игорь стоял рядом, молчал. Потом сказал:
— Я был идиот. Серьёзно.
— Ничего. Ты изображал брата.
Они вышли из лифта и оба засмеялись. Искренне.
На следующий день Ксения не писала. В семейном чате царила тишина.
Игорь вернулся с работы пораньше.
— Сказала, что “немного перегнула”. Но у неё просто нервы.
— Нет. Просто объяснила. В её стиле.
— Тогда ничего нового.
— Да. Но знаешь, что самое интересное? Она спросила, можешь ли ты посоветовать мастера по ремонту. Говорит, у неё остались «некоторые нюансы».
Лена отложила тарелку.
— Скажи ей, что я ничего не советую. Ни мастеров, ни цвета.
— Скажу. Я уже сказал, что ты не интересуешься этим больше.
Они поужинали, потом смотрели старый фильм. В какой-то момент Лена уснула прямо на диване, а Игорь укрыл её пледом и не стал будить.
Через неделю Ксения всё-таки написала Лене. Сообщение было коротким:
“Слушай. Если вдруг захочешь помочь, хоть советом — скажи. Только без обид. Я, возможно, перегнула палку. Но просто у меня тогда всё навалилось.”
Лена долго смотрела на экран. Потом нажала «ответить», написала:
“Я не обижаюсь. Просто у каждого свой путь. И свои стены.”
И отправила. Больше ничего.
Весна пришла быстро. В городе стало шумнее, теплее. Лена устроилась на подработку — не по специальности, но рядом с домом. В маленькой студии, где преподавали основы композиции подросткам. Там пахло гуашью, пылью и холстами. Она проводила там пару часов в день, смотрела, как дети лепят, красят, рисуют.
Однажды вечером, возвращаясь домой, Лена увидела на лавочке у подъезда Ксению. Та сидела в спортивках, без макияжа, в руках бумажный стакан с кофе. Усталая и как будто не такая громкая.
— Привет, — Ксения подняла глаза.
— У меня сейчас всё сыпется. Пол трещит, обои в детской вздулись, в ванной краска отошла. Я клянусь, я больше ничего не буду делать “сама”.
— Лизка сегодня сказала: “Мама, давай позовём Лену, у неё так красиво дома”. Представляешь?
— Но ты всё равно не хочешь помочь, да?
— Я просто не хочу быть запасным планом, когда всё рухнуло.
— Ты сама справишься. Просто не путай шум с стилем.
Позже, уже дома, рассказала о встрече мужу.
— Она всё-таки извинилась?
— Нет. Но попыталась.
Он обнял её за плечи, прислонился к спине.
— Я просто перестала доказывать.
Чайник вскипел. Она налила воду, села за стол. Снаружи было темно, а в доме спокойно. Без латуни. Без глянца. Без драмы. Просто чисто, ровно, со вкусом.
