— Ковёр доставался мне от бабушки. И если кто-то аллергик, пусть переселяется к тому, кто без ковров живёт.
— Слышь, Валь, а девка с характером. Гляди, не придавись.
— Подумаешь, характер, — отмахнулась свекровь. — Сейчас характер подправим.
Дальше был осмотр кухни. После пятиминутного молчания Валентина Сергеевна выдала:
— Тут всё надо менять.
— Да что вы говорите, — Юля сложила руки на груди. — А ещё, может, и владельца квартиры сменить?
Свекровь заморгала, как будто только сейчас поняла, что Юлия — хозяйка.
— Ой, Юлечка, ну ты что… Мы ж одна семья. Всё для общего блага! Правильно, Людочка?
— Ну конечно! — в два голоса закивали дамы.
Юлия почувствовала, что закипает. Но добило её не это.
Валентина Сергеевна вытащила из сумки кипу бумаг.
— А это… список. Тут — что надо поменять. Тут — что убрать. Тут — что купить. Кстати, Лёша говорил, что у вас там какая-то денежка от бабушки осталась. Самое время вложиться в уют. Семейный.
Юлия аж присела. Зрение помутнело.
— Подождите… В смысле — «вложиться»? Это мои деньги. И квартира — тоже моя.
— Ой, ну начинается! — всплеснула руками Валентина Сергеевна. — Ты что, Юлечка, думаешь, что брак — это только штамп в паспорте? Нет, это союз, понимаешь? Общий быт, общие цели, общие… ну, финансы в конце концов!
— А что, правда! — подтвердила тётя Люда. — Вот моя соседка Нинка с мужем всё порознь держала. Ну и что? Три года и развод. А потом он ей сказал: «Ты мне даже суп не варишь, какая ты жена?!»
Юлия встала. Медленно. Внутри всё трясло.
— Так. Уважаемые… Я вам скажу проще. Квартира — моя. Деньги — мои. И список ваш можете… ну… знаете куда.
— Ты что себе позволяешь?!
— Пока ещё всё, что хочу, — отрезала Юля. — И вообще… До свидания. На сегодня — точно.
И с этими словами она открыла дверь. Очень вежливо. Очень широко.
— Ой, Юлечка, ну ты чего… Мы ж по-хорошему… — тётя Люда металась по коридору, пытаясь схватить сумку и рулетку одновременно.
— По-хорошему — это если вы идёте. Пока сами. Пока без полиции, — добавила Юля с самой милой улыбкой.
Минут через пять в квартире стало тихо. Даже слишком.
Юля села на диван, глядя в потолок.
Что это было? И… главное… это что, только начало?..
Отлично. Держи вторую главу. Тут будет ещё жарче.
Прошла неделя. Неделя тишины, за которой обычно следует ураган. Юлия это знала точно — слишком уж подозрительно затихла Валентина Сергеевна. Даже Алексей стал ходить по дому тише воды, ниже плинтуса. Правда, плинтус был её — хозяйский. И Алексей, по сути, тоже.
Но расслабиться не дали.
В пятницу вечером Юлия зашла домой и не успела даже разуться, как обнаружила на диване… неизвестную гражданку. В красном трико, с бигудями на голове и мешком семечек. Рядом стояла сумка. Судя по её размерам — человек собрался не в гости, а сразу в эмиграцию.
— Эээ… А вы кто? — Юлия сняла обувь медленно, пытаясь осознать, что происходит.
— Лариса. — Женщина не поднялась. — Двоюродная сестра Алексея. Мне тут на время пожить надо. Валентина Сергеевна сказала.
Юлия открыла рот. Закрыла. Открыла снова. Потом на всякий случай ущипнула себя за руку. Не помогло.
— На какое… время?!
— Да там дело такое… У меня квартира под снос. Пока не решим, где жить, я тут перекантуюсь. Ты не переживай, я неприхотливая.
— Кто сказал, что ты здесь будешь жить?! — медленно выговорила Юля, начиная понимать, что терпению пришёл конец.
— Валентина Сергеевна сказала. Она ж мать. Её слово — закон, — многозначительно ответила Лариса и в этот момент со злостью плюнула шелухой от семечки в пакет.
Вошёл Алексей. С видом кота, который поймал мышь, но теперь не знает, что с ней делать.
— О, ты уже познакомилась с Ларисой? — промямлил он, застёгивая куртку. — Слушай… ну не мог же я отказать!
Юля резко повернулась к нему.
— Погоди. Ты серьёзно?! Это… это что за клоунада?! Алексей! Это моя квартира! Моя! Не наша, не мамина, не «всей честной семьи»! Моя. И что за бред — поселять ко мне посторонних?
— Да ладно тебе… Что ты начинаешь? Родственники должны друг другу помогать! Тем более — временно.
— А временно — это сколько? — Юлия сложила руки на груди.
— Ну… пока не решу. Может, пару недель. Может, месяц. А может… — она пожала плечами. — Посмотрим.
— Не «мы посмотрим», а я посмотрю. И уже сейчас вижу — вам тут не жить.
Алексей закатил глаза.
— Ну ты прям вообще! Злая! Всё тебе не так! Подумаешь, родственница! Родная кровь, между прочим!
