Жизнь Юлии трещала по швам с той самой минуты, как Алексей втащил в её квартиру свой потертый чемодан. Чемодан был красноречивым — на боку болтался бирюзовый скотч, на котором дрожащим почерком было выведено «МАМА». Как потом выяснилось, не просто для красоты. Это был символ. Символ того, что с чемоданом заехала не только Лёша, но и его мама — Валентина Сергеевна. Пока виртуально. Пока по телефону. Но с каким напором, что казалось, будто она уже стоит в прихожей и командует процессом.
Юлия тогда еще наивно улыбалась. Молодая, красивая, уверенная в себе. Думала, что любовь всё победит. Ох, глупая…
— Ну чего ты переживаешь? — Алексей стоял в проёме, почесывая живот. — Мама у меня женщина золотая! Ты полюбишь её!
Юлия только хмыкнула. Она уже слышала про этих «золотых» мам. Особенно когда золото — это исключительно их терпение к своим детям и полное отсутствие его к чужим женам.
Первые недели всё шло более-менее. Если не считать звонков от Валентины Сергеевны по расписанию: утром, в обед и обязательно вечером. Сначала вежливо.
— Здравствуй, Юлечка! Как вы там с Лёшенькой? Не забыл ли он с утра таблеточку для желудка принять?
— А что это он сегодня на обед ел? Пельмени? Ох, Юля, Юля… Ты знаешь, что у него после них изжога неделями?
А потом и вовсе в приказном тоне.
— Так! Завтра мы с тётей Людой приедем посмотреть, как вы устроились. Надо на кухне кое-что поменять. Я сразу говорила, что эти шкафы — ужас. И да, полку в ванной повыше прикрутите, это ж не дело…
— Валентина Сергеевна, — сдержанно уточнила Юлия, — а зачем тёте Люде смотреть на нашу кухню?
— Ой, ну как зачем? Она же специалист. Она внуку своему ремонт делала. Замечательно вышло. Заодно и тебе подскажет, как лучше.
Юлия тогда впервые ощутила, как волосы встают дыбом не от страха, а от бешенства.
— А мы вроде ничего менять не собирались…
— Ой, Юлечка, ты молодая, тебе не понять! Ты ж девушка неопытная, не хозяйственная. А вот Лёшенька у меня привык к порядку.
Привык, конечно. Особенно к тому, что мама этот порядок ему с ложки в рот пихает с трёх лет… — мысленно огрызнулась Юля, но вслух сказала:
— Ну хорошо, посмотрим…
Посмотрим… Она тогда еще не знала, что это слово станет её личным проклятьем на ближайшие месяцы.
Встреча состоялась в субботу.
Дверь Юлия открыла в самый неподходящий момент — в спортивных штанах, с мокрой головой и полотенцем на плечах. В планах был день без лишних людей. Но планы рухнули, как и вера в адекватность.
На пороге стояли Валентина Сергеевна — прямая, как жердь, в строгом синем костюме и с сумкой, из которой угрожающе торчала рулетка. И… внимание… тётя Люда. Габариты тёти Люды напоминали небольшой строительный вагончик. В руках — пакет из ближайшего супермаркета, который предательски скрипел под весом чего-то явно несъедобного.
— О! А мы как раз вовремя! — с довольной миной протянула Валентина Сергеевна, отодвигая Юлю плечом. — Ну что, пойдём посмотрим, что тут у вас за бардак!
— Проходите… — сквозь зубы буркнула Юля.
— А где Лёшенька? — заголосила тётя Люда, оглядывая коридор, как будто искала спрятанного за дверью беглеца.
— На работе, — ответила Юля, уже понимая, что зря открыла дверь.
— Вот это, — ткнула пальцем в шкаф в прихожей Валентина Сергеевна, — надо выкинуть. Во-первых, старьё. Во-вторых, он всю энергию тянет.
— Какую ещё энергию?! — Юлия опешила.
— Ну ты же понимаешь… Хлам. Нельзя жить среди хлама. Это тебе любая нормальная хозяйка скажет. Правда, Людочка?
— Ой, конечно! — затрясла головой тётя Люда. — Моя Манька после того, как выкинула шкаф, мужа на новую машину раскрутила! Работает, проверено.
— Да вы что! — изобразила удивление Юля. — Прямо так сразу — шкаф выкинул и тебе… бац! Новая машина?
— Ага! — кивнула тётя Люда с самым серьёзным видом. — Ну, может, не сразу… Через пару лет…
Юлия зажмурилась. Досчитать до десяти не помогло. На двадцать пять стало хуже. На тридцать она начала подумывать о том, чтобы вызвать кого-нибудь… ну хотя бы наряд участковых.
— А вот тут что? — Валентина Сергеевна уже шагала в сторону спальни. — О, боже мой, этот ковёр… Это же антисанитария! Лёшенька у меня аллергик, между прочим. Как ты можешь его так подвергать опасности?
Юлия вдохнула и выдохнула.
