— Ну уж извините, Ульяна, но в нашем кругу мастерская сувениров — это всё-таки не профессия, — холодно проговорила Галина Павловна, перекладывая печенье на фарфоровое блюдо. — Мы-то привыкли к настоящей работе. Науке. Академической.
— Ага, и к жизни на гранты, — буркнула Ульяна, отставляя чашку. — Простите, я не сразу поняла, вы сейчас меня унизили или просто описали свою картину мира?
— Уль, — неуверенно вмешался Денис, поправляя очки. — Мам, да ты не так выразилась…
— Я так выразилась, как хотела, — перебила его мать, глядя на Ульяну поверх очков. — А ты, Денис, вечно за всех извиняешься. Хоть раз бы за себя подумал. Мы ж не против Ульяны, просто… она и ты — из очень разных вселенных.
Было душно. Окна не открывались, в воздухе висел липкий аромат засушенных трав и валерианы — Галина Павловна «боролась с гипертонией», но травы больше напоминали ритуал изгнания непрошеных гостей.
Ульяна всё помнила по минутам. Этот злополучный воскресный обед с родителями Дениса был уже третьим за месяц. И каждый — как пытка. Если в первый раз она ещё пыталась улыбаться, говорить о нейтральном, хвалить пирог (пресный и комковатый, но Галина Павловна «сама пекла»), то теперь — терпение лопнуло. Как пробка в дешёвом шампанском.
А начиналось всё, как в сериале про любовь. Денис был вежлив, галантен, читал стихи на память (иногда даже не свои). Знал, где находится Исландия, умел печь штрудель по рецепту бабушки и носил ботинки, которые сам чистил. Ульяна смотрела на него и думала — «Ну наконец. Мужчина без хамства, без загона о рыбалке и без страсти к автосервисам. Интеллигент».
Через полгода он сделал ей предложение. Кольцо было скромное, но со вкусом. В тот вечер они выпили вино на её кухне, среди деревянных заготовок, кисточек и палеток. Он сказал:
— Ты — самая необычная женщина, которую я встречал.
— Потому что я не знаю, кто такой Гумбрехт? — усмехнулась она.
— Потому что ты — настоящая.
Но потом пришла первая встреча с его родителями. Ульяна была в платье, которое ей казалось «элегантным», — чёрное, с кожаным поясом и серебристым кулоном. А Галина Павловна уже на пороге осмотрела её с ног до головы, будто проверяла на пригодность.
— Без каблуков? Ну, удобство — вещь важная, конечно, — фыркнула свекровь.
— А что, вы хотели, чтобы я приползла на шпильках? — спокойно уточнила Ульяна.
— Ну, в наши времена на встречи с родителями жениха всё-таки старались выглядеть… женственнее.
С того момента всё пошло под откос. Галина Павловна не била по лбу — она била по самолюбию. Мелкими фразами. Колкими замечаниями. Уточнениями: «А вы точно закончили школу?» — и «В вашей сфере разве можно заработать на машину?»
Денис молчал. Иногда пытался сгладить, но чаще просто делал вид, что ничего не происходит.
— Мам, ну ты же пошутила, правда? — говорил он, когда Ульяна уже сидела в такси и сжимала руль сумки до боли в пальцах.
Она терпела. Ради него. Потому что любила. Потому что, может, когда-нибудь, он скажет матери: «Хватит».
Этот третий визит был кульминацией.
— Я вот думаю, Денис, — начала Галина Павловна, когда стол уже опустел. — Может, Ульяне стоит сосредоточиться на чём-то более стабильном. Ну, пойти поучиться, диплом получить. А то ведь как это — жить без образования? Я бы стеснялась. Всё-таки наш сын — кандидат наук.
