— Ага… ага… Ну да, конечно. Обязательно. Да-да… — Антонина, держа телефон плечом прижатым к уху, одновременно пыталась дотянуться до кастрюли с кипящими пельменями, и уже пожалела, что вообще ответила.
На другом конце провода звучал визгливо-довольный голос Людмилы Сергеевны. Тот самый голос, от которого у Антонины за три года брака выработалась устойчивая мигрень.
— Ты, Тонечка, человек молодой, энергичный… Ну что тебе стоит! Деньги есть — вот и помогите семье! Ты ж теперь тоже семья, между прочим! — голос свекрови сладко тянул, словно карамель на солнце.
— Людмила Сергеевна, — Антонина ткнула пальцем кнопку плиты, выключая огонь, — я работаю на двух работах, чтобы купить машину. Я эти деньги не с неба достала, а…
— Ну вот! — перебила та. — Машина! Ну зачем тебе машина?! Ты что, таксистка? Или… может, курьер? Вадик же дома, пусть возит тебя!
Антонина только фыркнула. «Вадик… возит…» Этот «дома» уже полтора года как сросся с диваном. Сначала его сократили, потом «не сезон», потом «ищу, но в наше время работы нет», а сейчас уже привычно — тапки, пульт и вечная кружка кофе.
Договорить Антонине не дали — хлопнула входная дверь, и в прихожую вплыл Вадим. В халате, с взъерошенными волосами, с видом человека, которого внезапно разбудили для чего-то крайне неприятного. Хотя был час дня.
— Ма, да подожди! — рявкнул он в трубку и выхватил телефон из рук жены. — Мы разберёмся, я сказал! Не лезь! — и, отключив звонок, бросил аппарат на кухонный стол. — Ну что ты начинаешь опять?
— Я начинаю? — Антонина развернулась к нему, опёршись руками о бёдра. — Это твоя мама опять на паперти. Сколько раз можно объяснять: мои деньги — мои! Я их копила на машину, а не на её долги!
— Ой, ну всё! Опять ты за своё… — Вадим, потирая виски, пошёл к кофемашине. — Вот скажи, чем тебе сложно помочь? Она же не чужой человек!
— Серьёзно? — Антонина подалась вперёд. — Ты, может, забыл, что твоя мама не чужой человек тебе, а не мне! Где ты был, когда я вкалывала вечерами в аптеке, пока после основной смены народ домой шёл? Где ты был, когда я в выходные курьером по району моталась, чтобы собрать на первый взнос? На диване, Вадик! С пультом в обнимку!
— Не начинай, — Вадим сделал глоток и поморщился. — Ты вечно при каждой ссоре вспоминаешь, кто сколько вкалывает…
— Потому что это факты, Вадим! А не фантазии твоей мамочки, которая живёт будто в сериале про богатую жизнь: шубки, рассрочки, поездки… а потом — ой, помогите, я опять в долгах!
— Тоня, ну ты же знаешь, она не специально… Просто обстоятельства… — Вадим засопел, потер шею. — Там у неё… кредит за холодильник и ещё за… за массажное кресло. Да и страховку нужно оплатить…
— Массажное кресло?! — голос Антонины сорвался на фальцет. — Ты серьёзно сейчас?! У неё долгов — как у крупного бизнеса! И я должна это оплачивать? Нет уж, увольте.
— Ну что ты такая… — Вадим замялся. — Жадная.
У Антонины аж в висках застучало. Вдох. Выдох. Считаем до пяти.
— Жадная? — голос стал ледяным. — Вот так, значит. Жадная?
И тут — как по заказу — снова зазвонил телефон. Экран высветил: «Мама Вадима». Антонина схватила трубку быстрее, чем Вадим успел моргнуть.
— Слушаю вас, Людмила Сергеевна, — голос был вежливым до неприличия.
— Тонечка, ну чего вы там опять… Я вот что подумала… Давайте квартиру вашу продадим. Всё равно ведь вам двоим много — трёхкомнатная. Купите поменьше, а остаток — на погашение долгов. И машинку тогда купите попроще, ну или потом…
