Открыла. На пороге стояли они — Вадим и Людмила Сергеевна.
Свекровь сразу пошла в атаку, как крейсер «Аврора»:
— Антонина, это уже ни в какие рамки не лезет! Мы с Вадимом тут подумали. Ты должна продать квартиру. Да! Мы взрослые люди, должны помогать друг другу! Мне долги отдавать, а Вадиму… Вадиму работу надо искать, но без денег — сами понимаешь — никак!
— Так… — Антонина скрестила руки. — Работа без денег, значит, не находится, а квартира — находится. Понятно.
Вадим стоял рядом с кислым лицом и ковырял ногтем дверной косяк.
— Тоня, ну ты же понимаешь… — начал он неуверенно. — Это временно. Нам надо выйти из сложной ситуации. Мы потом всё вернём.
— О, это моё любимое! — Антонина усмехнулась. — «Потом вернём». Я уже слышала. Три года подряд.
— Ты не понимаешь, — заголосила Людмила Сергеевна, — ты ведёшь себя, как эгоистка! Как так можно? Машину купила, а мать мужа — пусть в долгах сидит?!
— Машину, — Антонина отчётливо смотрела свекрови прямо в глаза, — я купила на свои деньги. На деньги, которые заработала сама. Без вашей помощи. А вот вы, Людмила Сергеевна, возможно, впервые в жизни столкнулись с тем, что не всё в этом мире можно стребовать шантажом и слезами.
— Тоня, ну не заводись… — Вадим попытался взять её за руку. — Надо по-человечески решить.
— По-человечески? — Антонина вскинула брови. — Отлично. По-человечески так по-человечески. Я подаю на развод.
— Что?! — хором ахнули оба.
— Раз-во-д. — Она чётко выговаривала каждую букву. — Ты, Вадим, собираешь свои вещи. Сегодня. Идите жить к своей маме. Или к массажному креслу. Кому повезёт.
— Тоня, ты с ума сошла?! — Вадим побагровел. — Это всё твоя подруга Ира тебе в голову наплела, да?!
— Нет. Это мне в голову наплели ваши постоянные «дай денег», «ты должна», «мы же семья». Только знаете что? Семья — это не про то, чтобы один пахал на трёх, а двое сидели на шее.
— Ты ещё пожалеешь! — выкрикнула свекровь, хватаясь за сердце. — Ты останешься одна! Кто тебя потом на старости поднимет?!
— Я. Себя. Подниму. — Антонина спокойно посмотрела на неё. — А вот кто поднимет вас — это уже не мои проблемы.
Вадим замер, потом вдруг сорвался:
— Да кому ты нужна, кроме меня?! Старая, с характером, с заскоками! С твоей вредной рожей тебя первый поперёк слова пошлёт!
— Ну, посмотрим. — Антонина улыбнулась, открывая дверь шире. — Чемодан — вокзал — мама. Удачи.
Они ушли. Долго ещё под дверью звучали возмущённые вопли свекрови, Вадим что-то бурчал про «вот увидишь», потом хлопнула входная дверь подъезда — и наступила тишина.
Антонина стояла в коридоре. Сердце колотилось, руки дрожали. Она медленно опустилась на пуфик. Горько. Больно. Да. Но — свободно.
Телефон завибрировал. Сначала номер Вадима, потом — неизвестный. Через минуту — ещё один. А потом — сообщение от знакомой соседки: «Тоня, твоего бывшего с мамашей у магазина коллекторы ловили. Скандал на весь двор!»
Антонина закрыла глаза. Думала, что сейчас станет жалко. А нет. Никакой жалости. Только облегчение.
Она встала, подошла к окну. Во дворе стояла её белая «Киа». Чистая. Красивая. Свобода на четырёх колёсах.
В тот момент она поняла: да, осталась одна. Да, впереди будет сложно. Да, страшно. Но это её жизнь. И впервые за много лет — она принадлежит только ей.
Антонина надела куртку, взяла ключи и вышла. Села за руль. Включила музыку. Руки всё ещё дрожали, но пальцы крепко держали руль.
— Поехали, детка, — улыбнулась она своему отражению в зеркале. — У нас теперь своя дорога.
Машина плавно выехала со двора, оставляя позади прошлую жизнь.
