Сначала было странно, даже тревожно. Мысли вихрем: вдруг дома что-то случится? А если няня не справится? Но с каждой минутой напряжение отпускало, и вдруг она вновь ощущала себя живой. Не мамой, не «женой», не обслуживающим персоналом. А Еленой.
Дома ждал Алексей — недовольный, с упрёком во взгляде.
— Где ты была? Соня скучала, плакала, хотела к маме.
— А няня ведь справилась, да?
— Справилась… Но ребёнку нужна мать, а не чужая… тётя.
— Мне тоже порой хочется быть просто женщиной, а не только матерью, — спокойно сказала Елена.
— Зачем? — искренне удивился Алексей. — У тебя есть дети, семья. Чего тебе ещё надо?
Тот же вопрос, что и тогда, в ресторане. И Елена вдруг поняла: он не просто не видит проблему — он её вообще не признаёт. Для Алексея семья — это дети плюс набор нужных вещей. Всё остальное — это, роскошь! Необязательное!…
— А если я скажу, что мне этого мало? — вдруг тихо спросила Елена, едва дыша.
Алексей посмотрел на неё спокойно, даже без укора — просто как на неоспоримый факт.
— Тогда ты плохая мать, — констатировал он почти буднично.
Вот оно. Как пощёчина. Плохая мать… Потому что смеет хотеть чего‑то большего, кроме семьи? Потому что, страшно сказать, хочет оставаться человеком?
Елена медленно выдохнула, заставила себя не опустить глаза.
— Лёша… — она набралась смелости. — А помнишь ту женщину, в которую влюбился? Ту, на которой женился?
— Конечно помню, — сразу отозвался он, и по голосу вдруг скользнула — мимолётная! — нежность.
Алексей ненадолго задумался. Голос его на секунду стал мягче:
— Яркая. Интересная. Всё время чем-то увлечена… умела рассказать такую захватывающую историю, что заслушаешься…
— А где сейчас та женщина?.. — тихо спросила Елена.
Повисло тяжёлое, липкое молчание.
— Она стала мамой, — наконец выдавил Алексей.
— Нет, — покачала головой Елена. — Она исчезла. Вместо неё — функция заботы о детях и быте. Это тебя устраивает?
— Я… как‑то не думал об этом, — признался он, и в лице мелькнула искренняя растерянность.
— А я думаю. Каждый день. И, знаешь, к чему прихожу? Я не хочу, чтобы мои дети выросли с мыслью, что мама существует только ради их потребностей. Что женщина обязательно должна исчезнуть в семье и забыть о себе.
— Но ведь дети — это самое главное…
— Главное, но не единственное, — перебила Елена, и голос её стал твёрже. — Я хочу, чтобы Соня видела: мама — живая, целая. У неё есть интересы, мечты, право на себя. А Максим — чтобы знал: женщины не обязаны жертвовать собой для семьи.
Алексей внезапно притих. Впервые за долгое время по-настоящему задумался.
— И… что ты предлагаешь?
— Попробовать быть не только родителями, а ещё людьми. И парой. Иногда — не мамой и папой, а просто самими собой. Я хочу ходить к психологу, встречаться с подругами, может, вернуться к работе. А ты… когда в последний раз делал то, что действительно любишь?
Алексей покачал головой, будто не веря.
— Не помню, — честно сказал он после паузы.
— Вот видишь? Мы оба исчезли в этой круговерти. Сами по себе и друг для друга. Это нехорошо ни для нас, ни для детей.
— А если я не справлюсь? — вдруг очень по-настоящему, по-детски спросил Алексей. — Я не умею как ты, с детьми…
— Научишься, — мягко улыбнулась Елена. — Они же твои дети тоже, Лёша.
— А вдруг я окажусь плохим отцом?
— Хуже, чем отсутствующий? — ласково спросила она. — Пойми, детям не нужны идеальные взрослые. Им нужны настоящие люди рядом, которые умеют любить — друг друга и себя, и показывают, как быть счастливыми.
