С этого момента всё начало меняться… медленно, понемногу. По субботам Елена стала уходить на несколько часов: психолог, прогулка, встреча с подругами. Алексей поначалу терзался, звонил по сто раз, терялся от плача и просьб. Но день за днём привыкал. И вдруг сам начал ловить кайф — оттого, что может сам разобраться, сам утешить, сам накормить.
Как-то вечером он тихо признался:
— Знаешь… Я сегодня целый час читал Соне. И понял, что даже не знал, что она так любит истории про динозавров.
— А я не знала, что ты так классно умеешь развлекать Макса, — рассмеялась Елена. — Он сегодня, кажется, впервые хохотал до слёз.
Шаг за шагом в их жизни снова стали появляться кусочки себя. Алексей без лишних разговоров записался наконец в спортзал — тот самый, куда собирался идти уже два года. А Елена вернула себе старую любовь: начала писать для блога. Сначала про материнство. Потом — и совсем о другом.
– А помнишь, ты когда-то хотела заниматься фотографией? – вдруг спросил Алексей, забрасывая взглядом кухню, где за окном лениво светало.
– Это… было так давно, – чуть улыбнулась Елена, будто отмахнулась.
– Ну и что? Дети подрастут, времени станет больше. Почему не попробовать? – серьезно посмотрел на неё муж.
Странно… Это ведь впервые за три года он спрашивает не о новых колготках, не о каше или анализах, а о её мечте. Настоящей. О той самой Елене, которая когда-то горела идеями.
Конечно, не всё вдруг стало просто и легко. То и дело случались срывы, накатывала усталость, и бывали такие дни, когда казалось – проще бы снова спрятаться в привычном «пусть всё идёт как идёт». Но каждый раз, когда Елена ловила сияние Сониных глаз, когда Алексей читал ей новую книжку, или, когда Максим тянулся к маме – не измученной, а спокойной и довольной – она понимала: этот путь, каким бы трудным он не был, – правильный.
– Знаешь, – как-то вечером призналась Елена, – мне кажется, я снова начинаю узнавать тебя. И себя – тоже.
– А я тебя, – с лёгкой усмешкой кивнул Алексей. – И знаешь, до меня вдруг дошло: счастливые родители воспитывают счастливых детей. А если родители сами несчастны, жертвуют всем ради ребёнка, то вырастают невротики.
– Это ты где такую мудрость нашёл?
– Вчера Соня спросила, почему мы почти не смеёмся вместе. Представляешь? Она же помнит, какими мы были когда-то – настоящими, весёлыми. Даже если ей казалось, она ничего не понимает…
Елена задумалась. Да, ведь раньше они действительно смеялись чаще. Были живыми, не загнанными. Где-то на бегу за идеалом забыли: дети не нуждаются в совершенной матери или безупречном отце. Им нужны честные чувства, атмосфера, в которой можно быть собой.
– Так что, мы возвращаемся к жизни? – спросила она.
– Возвращаемся, – легко сказал Алексей. – Только теперь уже немного другими. И с этим всё в порядке.
Теперь вечерами, когда дети, наконец, засыпали, они не падали измотанными перед телевизором, а просто сидели рядом и разговаривали – о своих мечтах, планах и даже глупых деталях прошедшего дня. Иногда – каждый с книгой, в своей тишине, но всё равно вместе. А иногда… строили планы на выходные, где были не только кукольные театры и развивашки, а кофе на двоих, прогулки, поездки без мелкой суеты.
Путь обратно к себе оказался длиннее, чем казалось поначалу. Но с каждым днём Елена всё чаще ловила ощущение – они не просто выживают в родительстве, а по-настоящему живут. Все четверо. И это – было самое главное.
