Квартира, в которой жили Ольга и Дмитрий, была её единственной недвижимостью. Её родители умерли рано, оставив заветную трёхкомнатную квартиру дочери. Она вкладывала в неё душу, считая её своим убежищем.
— И что дальше? — вдруг сказала Ольга. — Вы с мамой решили, что это нормально, просто отдать ей часть квартиры?
— Она же моя мать, — ответил Дмитрий. — Ей тяжело, она стареет.
— А мне что делать? Я её владелица. Это мой дом.
— Наш, Оля, наш. Мы же семья.
На следующий день Ольга всё утро чувствовала себя разбитой. Дмитрий ушёл на работу раньше обычного, избегая продолжения вчерашнего разговора. Это только усугубило её чувство одиночества. Она крутилась по квартире, убирала, перебирала вещи в шкафах, но никак не могла сосредоточиться.
В обеденный перерыв позвонила Татьяна, её давняя подруга.
— Что-то голос у тебя странный, — заметила та. — Случилось что-то?
Ольга не хотела обсуждать это, но всё-таки выговорилась:
— Дима хочет, чтобы я выделила долю его матери в квартире. Говорит, что так будет правильно.
— Что? — возмутилась Татьяна. — Это как вообще? Ты на это согласилась?
— Конечно, нет! — Ольга почувствовала, как снова закипает. — Но он настаивает. Говорит, что мы семья и всё общее.
Татьяна тяжело вздохнула.
— Оля, послушай меня. Ты даже не думай это делать. Моя соседка когда-то выделила долю своей свекрови — теперь квартиру не продать, не обменять. Это такая головная боль!
— Я понимаю, но мне просто не по себе. Дима говорит, что я эгоистка. И его мать начала как-то странно ко мне относиться.
— А что ты хочешь? Они видят, что ты сомневаешься, и давят. Не дай себя прогнуть, слышишь?
Разговор немного успокоил Ольгу, но ситуацию не прояснил. Она знала, что Татьяна права, но всё же чувствовала себя виноватой.
Вечером Дмитрий снова завёл тему за ужином.
— Оля, я всё думал об этом… Мы ведь действительно можем помочь маме. Для неё это будет шанс на спокойную старость.
— А ты думал обо мне? — перебила его Ольга. — Ты хотя бы раз поставил себя на моё место?
— Я не понимаю, почему ты так болезненно это воспринимаешь. Разве это такое большое дело?
— Дима, это не ты слышишь упрёки, что жадная, что не помогаешь. Это на меня смотрят косо. Ты хотя бы представляешь, каково это — защищать то, что принадлежит тебе?
Дмитрий задумался, но всё же добавил:
— Может, ты преувеличиваешь?
Ольга почувствовала, как её охватывает бессилие. Она поняла, что слова не помогут, и решила действовать иначе.
На следующий день она встретилась с юристом. Тот внимательно выслушал её, просматривая документы на квартиру.
— Понимаете, — начал он, — выделение доли — это не просто жест доброй воли. Это серьёзное юридическое решение с массой последствий. Вы теряете полный контроль над своей собственностью. Если отношения с мужем или его матерью испортятся, вернуть ситуацию назад будет практически невозможно.
— Но он говорит, что я должна это сделать ради семьи, — пробормотала Ольга, чувствуя, как страх перед будущим сковывает её.
— Вы никому ничего не должны, кроме себя. Ваше имущество — это ваша гарантия безопасности. Помогать — это хорошо, но в разумных пределах. Есть много других способов помочь, не прибегая к таким радикальным мерам.
Ольга вернулась домой с твёрдым намерением защитить себя. Но вместо понимания её ждал новый удар.
