Но самое удивительное произошло позже. В своём почтовом ящике Маша нашла конверт. Внутри было письмо от Лиды:
«Маруся, ты победила. Но помни, что в любой войне есть две стороны. Пока ты читала мой дневник, ты не заметила главного. Посмотри последнюю страницу.»
Маша бросилась к дневнику. На последней странице, которую она пропустила, красовались строки:
«Маша ничего не знает о настоящем владельце её квартиры. Её отец оставил нам всем тайну, которая может разрушить её жизнь.»
Маша откинулась на спинку дивана, чувствуя, как мир снова начинает рушиться.
— Какую ещё тайну? — прошептала она, глядя на слова, которые обещали новый виток войны.
Маша смотрела на последнюю страницу дневника, пока её мысли путались. «Тайна отца»? Почему Лида только теперь заговорила об этом? Зная тётю, она была уверена в одном: если бы Лида хотела ей навредить, она сделала бы это давно. Тогда зачем всё это?
Она закрыла дневник и взяла телефон. Набрав номер тёти, Маша услышала усталый голос:
— Ну что, Маруся, ты поняла, что далеко не всё знаешь?
— Лида, хватит игр. Ты блефуешь.
На том конце провода повисла тишина. Затем раздался тихий смешок.
— Ты умнее, чем я думала. Да, ты права. Никакой тайны отца нет.
— Тогда зачем ты написала это?
— Чтобы ты задумалась. Мне нужно было, чтобы ты прочитала дневник до конца.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Приходи ко мне завтра. Я всё объясню.
На следующий день Маша вновь оказалась в квартире тёти. Но теперь атмосфера была совсем другой. Лида выглядела спокойной, даже немного грустной.
— Садись, — сказала она, указав на диван.
Маша, насторожённая, молча присела.
— Я знаю, что ты обо мне думаешь, — начала Лида, наливая чай. — Хитрая, эгоистичная манипуляторша, которая думает только о себе.
— Ты сама создала этот образ, — холодно ответила Маша.
— Возможно. Но ты никогда не задавалась вопросом, почему я столько времени вмешивалась в твою жизнь?
— Потому что ты не умеешь не вмешиваться, — пожала плечами Маша.
— А если я скажу, что это было ради тебя?
— Да. Ты думаешь, что я продала тебе квартиру, чтобы закрыть свои долги? Это правда, но только частично. На самом деле я специально выбрала именно твоё имя для сделки.
— Потому что на тот момент на меня уже охотились кредиторы. Если бы я оформила что-то на себя, они бы всё отняли. А ты была молодая, чистая, перспективная. Я знала, что ты сможешь расплатиться за квартиру, если что-то пойдёт не так.
— Это звучит ужасно, — Маша покачала головой. — Ты просто использовала меня.
— Может быть. Но я также защитила тебя, Маруся. Твои родители оставили тебя, когда ты была ещё ребёнком. Кто заботился о тебе? Кто помогал, как мог?
— А когда ты выросла и решила стать самостоятельной, кто обеспечил тебе место, где ты могла начать новую жизнь?
— Это была не твоя забота, Лида. Ты могла просто оставить меня в покое.
— Я не могла. Потому что обещала твоей матери.
Лида с грустной улыбкой кивнула.
— Твоя мама попросила меня заботиться о тебе. Она знала, что не сможет быть рядом. И я исполнила её просьбу, как могла. Да, иногда неправильно. Иногда глупо. Но всё, что я делала, я делала для тебя.
Маша смотрела на тётю, не зная, что сказать. Её злость и обида начали таять, но осталась горечь.
— Почему ты никогда не сказала мне этого прямо?
— Потому что я боялась, что ты не поймёшь. Да и кто бы поверил в такие слова от меня? — Лида вздохнула. — Вот я и выбрала путь сложнее.
Маша долго молчала, обдумывая услышанное. Наконец, она встала.
— Я не знаю, что сказать, Лида.
— Ничего и не нужно, — тихо ответила та.
— Но я благодарна. За всё. Даже за твои методы, какие бы они ни были.
Лида кивнула, и в её глазах мелькнуло что-то похожее на облегчение.
Несколько месяцев спустя отношения между Машей и Лидой стали совсем другими. Они не стали лучшими подругами — на это ушло бы время. Но теперь Маша видела в тёте не только раздражающую родственницу, но и человека, который, несмотря на свои недостатки, искренне хотел её счастья.
Дневник остался лежать в ящике стола. Маша больше не перечитывала его. Ей не нужно было напоминание о прошлом. Теперь она знала главное: всё, что делала Лида, было продиктовано любовью, даже если выражалось это весьма странными способами.
И теперь, впервые за долгое время, Маша чувствовала, что в её жизни всё наконец-то встало на свои места.
