Я хмыкнула. Логика железная.
– А если бы премию получил Николай, вы бы тоже пришли её требовать? – спросила я, глядя свекрови прямо в глаза.
Она нахмурилась, не зная, что ответить.
– Это другое, – пробормотала она, но уже не так уверенно.
– Чем другое? – продолжил Николай. – Я её муж. Это наша семья. Если ты так считаешь, то давай тогда и мою зарплату тоже будем делить между всеми?
– Перестань говорить глупости! – отмахнулась Вера Николаевна.
– А, то есть когда деньги у меня – это святое, а когда у Марины – их можно отнять? – Николай поднял брови.
Свекровь сжала губы. Видимо, такого отпора она не ожидала.
И тут зазвонил телефон.
Марина взяла его и посмотрела на экран. Вадим.
«Ну вот, началось…» – подумала я и нажала «отклонить».
Но через минуту пришло сообщение:
«Мариш, ты ведь хорошая, добрая, понимающая. Неужели тебе трудно мне помочь?»
Через секунду – ещё одно:
«Ты ведь не бросишь брата мужа в беде?»
«Это всего лишь деньги, но ты можешь сделать доброе дело. Разве тебе жалко?»
– Он тебе пишет? – спросил Николай, увидев моё лицо.
– Ага. В ход пошли манипуляции, – вздохнула я и положила телефон на стол.
Свекровь, увидев это, тут же встрепенулась.
– Конечно, ты даже не удосужишься ответить! Вот ведь бессердечная!
– Всё, хватит! – я посмотрела на свекровь, а потом перевела взгляд на Николая. – Я не отдам свои деньги. И обсуждать это больше не собираюсь.
Наступила напряжённая тишина.
Свекровь поднялась, обиженно поджала губы и направилась к двери.
– Ну и ладно! Посмотрим, как ты потом к нам придёшь, если тебе помощь понадобится!
Я медленно выдохнула и посмотрела на мужа.
– Вот это семейка у тебя…
Николай подошёл, обнял меня и шепнул:
– Ты молодец. Я тобой горжусь.
И впервые за день я почувствовала, что поступила правильно.
Свекровь ушла, но я знала – это ещё не конец. И не ошиблась.
Стоило мне немного расслабиться, как снова зазвонил телефон.
Я вздохнула и убрала звонок. Но тут же пришло сообщение:
«Мариш, давай поговорим. Я в сложной ситуации, ты же понимаешь!»
«Ты же добрая, ты ведь всегда помогала семье…»
«Ты даже не представляешь, как мне сейчас плохо. Если ты не поможешь, я не знаю, что со мной будет…»
Я нахмурилась. Теперь уже было не просто «ну ты же можешь», а откровенное давление.
Через минуту телефон снова зазвонил.
– Да что же это такое… – пробормотала я, беря трубку.
– Марина, привет! – голос Вадима был таким жалобным, что я почти его не узнала. – Я рад, что ты взяла трубку. Послушай…
– Вадим, – я перебила его. – Я не собираюсь тебе ничего давать.
Он замолчал на секунду, а потом продолжил уже другим тоном – более агрессивным:
