– Ты всегда была такая упёртая! – закричала мать. – Ты сестру подставляешь! У неё дети! А ты… ты вообще думаешь о семье?
– Думаю. О своей семье, о своей жизни, – твёрдо ответила Наталья. – Вы никогда не считали мои интересы важными, и это заканчивается.
– Значит, так? – голос матери дрожал от обиды. – Значит, ты выбираешь деньги вместо нас?
– Нет, мама. Я выбираю уважение к себе.
На следующий день Наталья получила сообщение от Вероники:
«Разве можно быть такой бессовестной? Ты заставляешь маму переживать. А ведь ей уже не 20 лет! Тебе не стыдно?!»
Наталья медленно перечитала сообщение. Внутри закипела ярость. Она набрала номер сестры.
– Вероника, ты можешь прекратить манипулировать мамой? – начала она.
– Я манипулирую?! – взорвалась та. – Это ты манипулируешь! У тебя есть всё, а я живу в нищете!
– Это твои проблемы, Вероника, – спокойно ответила Наталья, хотя голос немного дрожал. – Я двадцать лет тащила всё на себе. А ты всю жизнь ждала, что кто-то что-то тебе отдаст.
– Ты меня не понимаешь! – сестра перешла на крик. – Если мама из-за тебя заболеет, это будет на твоей совести!
Наталья замерла. Эти слова ударили её сильнее всего, но она собрала всю свою силу, чтобы ответить:
– Нет, Вероника. Если мама заболеет, это будет на вашей совести. Вы сами выбрали такой путь.
Через несколько дней адвокат сообщил, что раздел квартиры по закону пройдёт без особых сложностей. Наталья решилась продать свою долю и разорвать этот болезненный узел.
Когда она в последний раз зашла в квартиру, где прошли её детство и юность, в груди зашевелилась тоска.
Она ходила по комнатам, прикасалась к дверям, к старому паркету, вспоминая, как они с Вероникой когда-то играли в прятки. В одном из ящиков шкафа нашла детскую фотографию: она, Вероника и мама, все улыбаются.
Слезы навернулись на глаза, но она сдержалась.
– Всё, хватит, – прошептала Наталья самой себе. – Это больше не моё.
Она закрыла дверь и отдала ключи риелтору, оставив прошлое позади.
Прошло несколько месяцев с тех пор, как Наталья продала свою долю в квартире. Деньги она вложила в ремонт своего деревенского дома. Новая крыша больше не протекала, стены заиграли свежими светлыми красками, а в саду появилось уютное место для отдыха с деревянной скамейкой и большим столом.
На удивление, в тишине и уединении Наталья почувствовала себя легче. Боль от семейного разрыва постепенно утихала. Она поняла, что теперь её дом – это не только место, где она живёт, но и символ её свободы.
Мать и сестра какое-то время не выходили на связь. Только через несколько месяцев Наталья получила короткий звонок от матери.
– Здравствуй, Наташа, – голос был напряжённым, но уже не таким обвиняющим, как раньше.
– Здравствуй, мама, – ответила Наталья, стараясь скрыть эмоции.
– Как ты там? Всё ли у тебя в порядке? – Мать пыталась говорить спокойно, будто ничего не произошло.
– В порядке. Спасибо, что спросила. – Наталья сделала паузу, но потом решила спросить напрямую: – Как Вероника?
– Ой, Вероника… Ну, сама знаешь. Сложно у них. Но она тоже тебя вспоминала, – неуверенно добавила мать.
Наталья понимала, что это была завуалированная попытка поговорить о квартире, но теперь она уже не чувствовала себя виноватой. Она мягко, но твёрдо ответила:
– Мама, я рада, что у вас всё нормально. Но если ты хочешь обсудить прошлое, я не готова. Я приняла своё решение, и оно не изменится.
– Ну что ты так, Наташа… Мы же семья, – попыталась возразить мать, но её голос был слабым.
– Да, семья. И именно поэтому я надеюсь, что вы меня поймёте.
Разговор закончился на этой ноте. Наталья понимала: мать ещё не готова признать её правоту, но это был первый шаг к нормализации отношений.
Позже Наталья случайно узнала от знакомых в городе, что Вероника так и не смогла удержаться в квартире – они с мужем продали её, чтобы закрыть долги. Эта новость вызвала у Натальи двоякие чувства.
«Всё-таки было бы так же, даже если бы я отдала свою долю», – подумала она.
Спустя время Вероника сама позвонила.
– Наташа, привет… – голос был тихим, почти виноватым.
– Привет, Вероника. Как дела? – Наталья не хотела сразу проявлять холодность, но и пускать эмоции вперёд не собиралась.
– Нормально, – вздохнула сестра. – Я… я хотела сказать, что, наверное, ты была права. Мы наделали глупостей с квартирой.
– Вероника, я давно это поняла. Хорошо, что теперь ты тоже осознала.
Сестра замолчала, а затем неожиданно спросила:
– Ты ведь меня не ненавидишь?
Эти слова тронули Наталью.
– Нет, Вероника. Я просто устала быть той, на кого всё сваливают. Но я всегда желаю тебе счастья.
