– Ты ей не муж, а банкомат! – эти слова врезались Игорю под кожу, обжигая хуже кипятка. Он всего лишь на минуту задержался в прихожей, скидывая промокший под весенним дождем плащ, а обрывок фразы жены, донесшийся из гостиной, полоснул по сердцу, как бритвой.
Игорь всегда гордился своей семьей, своим уютным гнездышком. Бизнес шел в гору, позволяя баловать любимую Марину. Десять лет брака пролетели, как одно мгновение, в заботах и, как ему казалось, взаимной любви. Он стремился создать для нее мир, полный достатка и радости, мир, в котором ее глаза искрились бы счастьем.
В тот день он торопился домой с букетом ее любимых белых лилий, предвкушая уютный вечер. Спешил, чтобы увидеть ее улыбку, почувствовать тепло родного дома. И вот…
Ключ провернулся в замке, и в тишине квартиры – словно раскат грома – раздался ледяной голос Марины, пронзающий насквозь.
– … да какой он мне муж, Оль? Банкомат ходячий! – цедила она сквозь зубы, в голосе звенело презрение. – Только и знай – деньги несет в дом. Главное – держать в ежовых рукавицах, чуть расслабится – перестанет «платить».
Игорь замер, словно запнулся о невидимую стену. Липкий холод сковал тело, лилии в руках обмякли, как подкошенные. Он не мог поверить – это Марина, его Марина, говорит о нем ТАК? С кем она там шепчется, кто науськал ее на такое?
Он, словно тень, скользнул в гостиную. Марина, полулежа на диване, хохотала в телефонную трубку, и, кажется, даже не заметила его прихода. Рядом на столике, в отблесках вечерних сумерек, алел недопитый рубин вина. В трубке визгливо хихикала Ольга, вечная Маринина подруга, чье ядовитое остроумие Игорь никогда не жаловал.
Смех резанул по ушам, словно осколки стекла. В груди поднялась волна тошнотворной обиды. Игорь, не в силах больше терпеть, шагнул вперед, словно на эшафот.
– Марина, это… это что сейчас было? – выдохнул он, голос сорвался на хрип.
Жена подскочила, как ужаленная, резко обернулась. Встретившись взглядом с Игорем, вмиг сбросила с лица маску хохочущей светской львицы. Телефон, выскользнув из пальцев, безвольно повис на шнуре. На щеках, еще недавно алевших румянцем довольства, выступили пятна испуга.
– И… Игорь… Ты… Ты чего так рано? – пролепетала она, запинаясь, как школьница, застигнутая за списыванием. В глазах – паника, словно воровка, пойманная с поличным.
– Рано, – как эхо, отозвался Игорь, глядя на нее взглядом, полным горечи и отрезвления. – Слишком рано. Чтобы не услышать того, что мне не полагалось слышать? Я все слышал, Марина. Всё до последнего гнилого словечка.
В комнате повисла звенящая тишина, тяжелая и душная, словно перед грозой. Только сбивчивое дыхание Марины нервно нарушало ее. Игорь чувствовал, как внутри нарастает ураган. Предательство. Ложь. Разочарование. Все смешалось в жгучую, невыносимую кашу. Он-то, наивный, считал их отношения – семьей, пусть без фейерверков страсти, но основанной на тепле и взаимном уважении. Доверял ей, как себе… А она…
Медленно, словно ватный, он опустился в кресло напротив дивана. Лилии выскользнули из пальцев, рассыпавшись белым саваном на ковре. Комната вдруг съежилась, стала чужой и враждебной, словно разом выстудили весь уют и тепло, что он так старательно в нее вкладывал. Десять лет… и всё – прахом? Эта мысль обожгла больнее всего.
– Марина, – проговорил он тихо, стараясь унять дрожь в голосе, хотя внутри все клокотало. – Объясни. Прошу тебя. Что это было? Зачем эти слова? Про меня?
