— И часто ты «срываешься», когда сложно? — Анна смотрела не на мужа, а на свои руки, крепко сжимавшие чашку с чаем.
— Это было единственный раз за все наши годы, — Алексей поднял на неё глаза. — Я не знал о ребёнке до позавчерашнего дня. Она не говорила мне.
Анна молчала, переваривая услышанное. Ей хотелось кричать, ломать посуду, выгнать мужа из дома… и одновременно она чувствовала странное опустошение. Возможно, слишком много потрясений за последние дни.
— Что теперь? — наконец спросила она. — Что ты предлагаешь делать?
— Я… — он запнулся. — Я подумал об усыновлении. Я знаю, что прошу слишком многого, но… он ни в чём не виноват.
Анна горько усмехнулась:
— Ты хочешь, чтобы я воспитывала ребёнка твоей любовницы? После всего?
— Я не знаю, чего я хочу, — честно признался Алексей. — Я чувствую ответственность. Но понимаю, что не имею права просить тебя об этом.
Анна встала из-за стола:
— Мне нужно время. Завтра вернутся дети, и я не знаю, что им сказать.
— Я могу уйти, — предложил Алексей. — Снять квартиру и забрать Дмитрия. Буду платить алименты, помогать с детьми…
— И что, будешь растить его один? — внезапно спросила Анна. — Ты, который не менял подгузники ни Ване, ни Маше? Ты, который не знает, как приготовить детскую смесь?
Алексей опустил голову:
— Найму няню. Или… — он не договорил.
— Или отдашь в детдом, да? — закончила за него Анна.
Он промолчал, и это было красноречивее любых слов.
Прошла неделя. Анна взяла отпуск, чтобы разобраться с ситуацией. Алексей ночевал в офисе, приходя днём, чтобы помочь с детьми и Дмитрием. Иван и Мария вернулись и с любопытством разглядывали маленького «родственника».
— А почему он будет жить с нами? — спросил одиннадцатилетний Иван. — У него нет своих родителей?
— Его мама умерла, а папа… папа не может о нём заботиться, — ответила Анна, чувствуя, как внутри всё сжимается от этой лжи.
— Он такой маленький, — восьмилетняя Маша осторожно дотронулась до ручки Дмитрия. — Я буду его старшей сестрой?
Анна не знала, что ответить. Она до сих пор не приняла решения.
Вечером, уложив детей, она позвонила матери.
— Мам, ты не представляешь, что случилось, — начала Анна, но не смогла сдержать слёз.
Выслушав историю, пожилая женщина долго молчала.
— Знаешь, — наконец сказала она, — когда твой отец ушёл к той женщине, я думала, что умру от боли. Но осталась ради тебя. А когда он вернулся через полгода, я приняла его обратно. Не сразу, не легко… но приняла. И никогда об этом не жалела.
— Это другое, мам, — возразила Анна. — Там не было ребёнка.
— Да, — согласилась мать. — Но вопрос не в том, простишь ли ты мужа. Вопрос в том, сможешь ли ты полюбить невиновного ребёнка.
Анна задумалась. За эту неделю она научилась менять Дмитрию подгузники, купать его, готовить смесь. Она делала это механически, не позволяя себе привязываться. Но каждый раз, когда малыш улыбался ей или засыпал на руках, что-то дрогало в её сердце.
— Не знаю, мам, — честно ответила она. — Не знаю, хватит ли мне сил.
— У тебя всегда было большое сердце, Анечка, — тихо сказала мать. — Но решать только тебе.
Глубокой ночью Анна проснулась от плача Дмитрия. Она автоматически встала, чтобы проверить ребёнка, но услышала голос мужа из гостиной. Алексей вернулся поздно и, видимо, решил не беспокоить её.
— Тише, маленький, — говорил он, укачивая сына. — Не буди Анну. Она и так измучилась из-за нас.
Анна замерла у двери, прислушиваясь.
— Я всё испортил, понимаешь? — продолжал Алексей, думая, что его никто не слышит. — У нас была прекрасная семья. Анна — невероятная женщина. Она прошла со мной через такое, что другая бы сбежала в первый же год. А я… я всё разрушил одной глупой ночью.
— Теперь ты расплачиваешься за мои ошибки. Прости, сынок. Я не знаю, что нас ждёт, но обещаю, что не брошу тебя.
Дмитрий притих, словно понимая серьёзность момента. Анна тихо вернулась в спальню, не желая прерывать этот разговор. Впервые за много дней она почувствовала не боль или гнев, а что-то похожее на сострадание — к мужу, к ребёнку, к их общей сломанной жизни.
Через две недели Анна приняла решение. Она пригласила Алексея на серьёзный разговор, отправив детей к бабушке.
— Я много думала, — начала она, когда они уселись в кухне. — О нас, о детях, о Дмитрии.
Алексей напряжённо смотрел на неё, боясь услышать о разводе.
— Мы с тобой прошли через многое, — продолжила Анна. — Плохие квартиры, безденежье, твои авантюры с бизнесом, мои истерики во время беременностей…
— Я не святая, Алёша. Я до сих пор зла на тебя. И на неё. И на ситуацию. Но…
Анна подошла к кроватке, где мирно спал Дмитрий.
— Но я не могу допустить, чтобы этот малыш попал в детдом. Или рос с отцом, который не умеет о нём заботиться. Или с нанятой за деньги женщиной.
— Что ты хочешь сказать? — осторожно спросил Алексей.
— Я согласна. Мы усыновим его, — твёрдо сказала Анна. — Официально. Я буду его матерью, ты — отцом. Ваня и Маша — старшими братом и сестрой. Но у меня есть условия.
