— Поздно, Нина! Поздно! Не представляю, как теперь жить с тобой под одной крышей.
Всё, хватит. Дай дверь закрыть.
Павел освободился от хватки жены, захлопнул дверцу и лихо газанул, устремившись прочь, оставляя за собой клубы пыли на просёлочной дороге.
»ВОЗДАЯНИЕ»
ЧАСТЬ 1
ЧАСТЬ 2
ЧАСТЬ 3
Павлуша сидел на лавочке в тени у дома, положив локти на колени и низко склонив голову. Очки сползли с переносицы. Вид у него был неважный, будто всю ночь на нём возили воду.
Волосы на макушке с левой стороны стояли торчком после сна. Рубаха навыпуск с несколькими оторванными пуговичками, распахнутая до пупка и торчащая майка, съехали на правое плечо.
Брюки помятые, как и сам он, проспавший ночь на террасе на стареньком диванчике в той самой одежде, в которой щеголял накануне.
В общем ему нездоровилось, котелок варил с напрягом от выпитого вчерашним днём, а жара и духота лишь усугубляли состояние бедолаги.
Вернувшаяся из магазина Нина с двумя суменциями обрадовалась – муж пришёл в себя и даже поднялся, а не продолжал лежать пластом, как обычно, после выпитого.
— Пашенька, как ты? Головушка то гудит? – заискивающе поинтересовалась она, забыв как вчера подгоняла его домой из клуба кулаком по хребту.
Нина поставила у своих ног на траву тяжеленные, набитые провизией сумки, и достала чекушку.
— Только эта последняя, слышишь Паша? Знаю, что мучаешься. – Нина продемонстрировала покупку. — Всё хватит дурачиться! Пора за ум браться. Пойдём в дом что ли. Покормлю тебя, да и переодену.
Муж равнодушно поднял свою «чугунную» головушку, с презрением посмотрел на супругу и, промолчав, сплюнул в сторону.
— Ах! Батюшки! Иисусе! – Нина ахнула, заметив красную щёку и отсутствие пуговиц, оторванных с «мясом», и чуть не выронила пузырёк, приобретённый для мужа. — Кто же тебя так? – она подошла ближе и, положив Павлу руку на плечо, пытаясь прояснить случившееся.
Паша дёрнулся, скинув её руку с себя. Из его кармана выпали ключи от «Москвича».
- Тааак! Мам, мама! – завопила Нина и, забыв про покупки, с чекушкой кинулась в сторону фруктового сада, где у самого забора Маша стирала тряпки в тазу, стоявшем на деревянном табурете.
Мать разогнулась, бросив сердитый взгляд поджала губы.
— Ты зачем ему ключи от машины отдала? – задыхаясь, завопила Нина то ли от обиды, что её приказ нарушили, то ли от стоявшего зноя на дворе.
— А как я не дам?! – с досадой заметила мать. – Это же его машина! Так мне зять и сказал: «Не имеете право, мамаша!» – Вот! Сами разбирайтесь! – чуть тише сказала. – Ведь, как сердце чувствовало, что не надо тебе с мужем тут оставаться. Говорила, что добром не кончится.
— А что у него с лицом? – Нина подобно матери перешла на шёпот.
— А ты догадайся, кто приходил? – Маша снова занялась стиркой.
— Кто?! Тонька?
— Она самая! Ой и не знаю, чего дальше ждать. Ещё и батя твой с рыбалки домой не спешит.
— И что она?
— И что — что?! Выложила всё как на духу и пригрозила Пашке твоему, чтоб к дочке еёной не приближался.
— Как всё?
— Вот так! И про Ваську, и про то как ты девку еёную в магазине поносила. Сама нарвалась! Зачем концерт в магазине устроила. Ваську тебе простила, ни разу за волосы не драла, а девку то не простит.
Нина сунула пузырь в карман своего нарядного халата и от волнения принялась растирать ладонями свои потные щёки, а на глазах слёзы навернулись.
- Ааа?..
— Знает, если ты про Аришку интересуешься. Как Тонька ему про твоё прошлое сказала… сказала, как ты окаянная и не посмотрела, что ребёнок в семье… Он дважды два сопоставил, а когда она ушла, всё мне высказал. И про сроки… и про схожесть девчонок… И ключи потребовал в приказном порядке.
— А с лицом то у него что? Это она?
— Она! Прибежала и давай барабанить, его имя кричать. Пашка то поднялся и вышел, а она тигрицей на него кинулась, я и разнимать не стала. Куды мне? Кричала, чтоб дочку еёную за версту обходил. По физиономии ему в раз прописала, и давай за грудки тормошить. Ох, думала душу из него вытрясет.
— А он?
- Испужался. Лепетал что-то невнятное поначалу… Вроде как Алёнка на дочку его похожа сильно, тут-то Тонька смекнула моментально, и сказала Пашке с жалостью, мол, не знает он, с кем живёт… – сбивчиво пересказала Маша случившееся, во время Нининого отсутствия.
— А ты?! Почему не прогнала, почему позволила всё разболтать?
— А что я? Я то в чём виновата. Сами разбирайтесь.
Заревел, заведённый «Москвич».
— Уезжать собрался что ли? – всплеснула мокрыми руками Маша.
Нина ринулась за ворота, чтобы задержать мужа и объясниться.
— Пашенька, стой! – она подлетела к передней двери, и отворив её вцепилась в локоть мужа. — Хватит кочевряжиться. Выходи из машины, давай спокойно поговорим.
— О чём, Нин? А я ведь тебя любил… а ты?! Как ты могла? Как, Нина? Почему не сказала мне правду? Притворялась пятнадцать лет! За олуха меня держала? Я ж тебя ни разу не упрекнул, что порченную взял. Любил ду***рак да так, что и на беременной от другого, женился бы.
— Так я сама не знала, а когда Аришка родилась, поздно было… Пашенька, любимый, прости меня. – в голос заревела Нина. – Ариша твоя дочка, слышишь?! Ты вместе со мной ночами не спал, заботился о ней, играл с ней… Она же за папку тебя всегда считала, что же будет, если она узнает… Дочка любит тебя, всегда за тебя горой. Паша, не руби сгоряча.
Мужчина отвернулся в сторону, чтобы скрыть свои влажные щёки.
— Поздно, Нина! Поздно! Не представляю, как теперь жить с тобой под одной крышей. Всё, хватит. Дай дверь закрыть.
Павел освободился от хватки жены, захлопнул дверцу и лихо газанул, устремившись прочь, оставляя за собой клубы пыли на просёлочной дороге.
Нина умывалась горючими слезами до вечера, а потом, взявши себя в руки, набрала Алевтине.
Свекровь с волнением в голосе ответила ей. Начала расспрашивать, что у них с Пашкой приключилось.
— А я номер телефона потеряла. Ты же всегда сама звонила. Пашка злой приехал и без тебя. Места себе не нахожу.
— А он тебе ничего не сказал?
— Нет! – заверила Алевтина. – Ниночка, когда же ты вернёшься. Павлуша из дома куда-то ушёл. Опять напьётся, а я с ним не справлюсь.
— Что Арина делает? – не обращая внимания на сказанной свекровью, Нина начала интересоваться дочкой.
— Она у подружки с ночёвкой осталась, ты сама ей разрешила же позавчера… — Нина, так когда тебя ждать?
— Мам, позвоню завтра. Спокойной ночи. – невестка закончила разговор, так и не ответив на вопросы Алевтины.
Да и что говорить то? Если пока Пашка не сказал матери – это дело времени. Наверняка сегодня же вернётся на бровях и всё выболтает.
Нина задумалась, как жить дальше? А главное где? Определённо придётся ехать в город за дочкой и возвращаться в деревню, хотя бы на первое время.
Места себе Нина не находила. Решила, с утра на первом автобусе домой ехать. Объясниться со свекровью и забрать Арину. Сердце ныло, несмотря на то, что Пашка ничего не сказал матери, и не зря.
Поговорив с невесткой, Алевтина постучалась в комнату к Арине. Внучка не открыла, а из-за двери послышался плач.
— Пашенька, попробуй ты поговорить с дочкой! – бабушка не могла сдержать дрожь в голосе.
— Она не хочет с нами разговаривать, мама. Я три раза пытался и все без толку. – стучал Павел кулаком себе в грудь.
— Нечего было мелить что попало! Наша она и точка!
— Так откуда я мог знать, что она услышит наш разговор? – виновато бубнил себе под нос отец. – Не услышал, когда она домой вернулась.
— Не услышал он! А девчонка теперь рыдает. Иди живо к Аришке. Ты её отец, понятно! Нечего было кулаками махать после драки. А ещё лучше поезжай за Ниной. Арина мать увидит и успокоится.
— Куда же я на ночь глядя?
Паша был готов привезти супругу, лишь бы унять истерику Ариши. Он всё же любил девочку. Тысячу раз пожалел, что не сдержался и открылся матери. Лучше бы проглотил горькую правду, сделавшую несчастной самого любимого человека на Земле.
— Дождёмся утра. — согласилась мать.
Алевтина опешила сначала от новости, что внучка то ей не родная, но быстро взяла себя в руки.
Арина стала случайной свидетельницей разговора отца и бабушки. В растерянности закрылась у себя. Не могла поверить, что обожаемый ей папка — чужой человек.
Алевтина всю ночь не сомкнула глаз. Всё передумала. Свекровь не осуждала и оправдывала невестку.
Ещё неизвестно, захочет ли внучка, которая росла на бабушкиных глазах, с ней общаться, после развода родителей. Бабуля души в ней не чаяла, она просто не переживёт разлуки с Аришей.
Мать Павла из опыта прожитых лет понимала – сын счастливее не станет, если расстанется с Ниной. А вместе с Ниной из их жизни уйдёт и Арина и смысл её существования.
Он нуждается в твёрдой руке. Что с ним будет, когда она покинет этот мир?
Ранним утром Алевтина напекла любимых блинчиков Арины и пошла к внучке. На этот раз дверь была не заперта…
— Паша, Паша, вставай! Ариша исчезла! – голосила и причитала женщина на всю квартиру.
Продолжение
