— Антон, что значит «не будем брать ипотеку»?! — Катя стояла напротив него, сжав руки в кулаки. В глазах — смесь обиды и недоумения. А внутри... внутри всё кипело, как чайник на плите, который вот-вот закипит. Он всегда был таким — говорил как будто между делом, даже когда речь шла о серьёзных вещах. Но сегодня это ударило в самое сердце.
Антон смотрел на неё, как на ребёнка, который не понимает, что происходит. Такой спокойный, расслабленный и, словно бы, даже слегка насмешливый.
— Да просто смысла нет, Катя. Зачем нам эта ипотека? Ты же сама говорила, что не хочешь связывать себя долгами. Ну вот, давай сделаем проще — поживём в твоей квартире. Зачем это усложнять?
Катя сжала зубы. В его словах была какая-то... лёгкость, которая её бесила. Как будто он вообще не думал о том, что на самом деле стоит за этими словами. «Поживём в твоей квартире». Ну конечно. Её квартира. Её решение. Её ответственность. А он? Он просто жить будет.
— Ты правда так думаешь? — голос прозвучал резче, чем она ожидала. — Просто поживём, и всё?
Он слегка усмехнулся. Так, как делал всегда, когда считал, что она излишне драматизирует.
— Катя, ну что ты? Не начинай. Это ведь просто квартира. Главное — мы с тобой вместе, не так ли?
В этот момент Катя почувствовала, как что-то внутри неё ломается. Вот оно — это «просто квартира». Антон всегда умел обесценивать то, что для неё было важно. Но сейчас... Сейчас речь шла не только о квартире. Речь шла о доверии. О том, что она думала, что они строят что-то общее. А оказывается, у него это просто... вариант удобного проживания.
Она вспомнила бабушку. Та всегда говорила: «Катька, если мужчина говорит, что что-то "просто", ты всегда знай — это не просто. Мужчинам, знаешь ли, иногда сложно сказать, что для них важно по-настоящему». Бабушка была мудрой женщиной. Катя часто прислушивалась к её словам, особенно когда это касалось отношений. Но сейчас её собственные чувства заглушали всё.
Она резко развернулась и отошла к окну. За стеклом серый город, такие же серые дома. И её собственная квартира — тоже серая, от потолка до пола, потому что никто не был готов всерьёз вкладываться в ремонт. Всё было на стадии «пока». Пока она решит, что дальше. Пока Антон перестанет "не заморачиваться". Пока их жизнь не войдёт в какую-то понятную колею.
— Ты так и не понял, да? — она снова повернулась к нему. — Для тебя это просто квартира. А для меня — это будущее. То, что мы с тобой строим. Или не строим, если судить по твоим словам.
Антон нахмурился. Ему не нравились такие разговоры. Он не привык, чтобы кто-то ставил под сомнение его решения.
— Ну хватит, Катя. Ты всегда всё усложняешь. Давай просто жить и наслаждаться. Зачем нам эти финансовые обязательства? Мы же ещё молодые. Успеем.
Она замерла. «Мы же ещё молодые». Да, успеем. Только почему ей казалось, что она уже устала ждать? Это «успеем» звучало как вечная отговорка, чтобы ничего не менять.
В голове всплыла картина: лето, деревня, бабушка на лавке перед домом. (продолжение в статье)
— Ну, давай, рассказывай, что у вас здесь будет, — обратилась свекровь к Маргарите.
Несмотря на улыбку, женщина явно недолюбливала невестку. Она внимательно посмотрела на девушку и на её выпирающий живот.
"А брюхатилась, чтобы оттяпать у моего сына квартиру", — подумала она, однако вслух сказала иное:
— Чего же так поспешила-то?
Маргарите было неловко, она прекрасно понимала, что так не поступают. До свадьбы она уже жила с Алексеем, но он всё не решался сделать ей предложение. Вроде любил, ухаживал, бегал за ней, и она в него влюбилась по уши, но Алексей оттягивал момент с предложением. И только когда у Маргариты стал выпирать живот, он решился сделать предложение. Мать Маргариты тяжело вздыхала, отец качал головой, грозился поговорить с Алексеем, но дочь его остановила. Осуждающих взглядов было много, мол, опять девчонка залетела, а парень упорхнул. Она дала своё согласие с радостью, и в тот же день они убежали подавать заявление. Увидев беременную девушку, секретарь с сочувствием улыбнулась и поставила их регистрацию как можно ближе.
— Здесь мы сделаем спальню, — сказала Маргарита и открыла дверь в комнату.
Стены ещё пахли свежей штукатуркой, всё было новенькое.
— Ты это специально забеременела? — спросила свекровь, проведя рукой по идеально гладкой стене.
— Так получилось, — ответила Маргарита.
Ответом был смешок.
— Не знаешь, как предохраняться?
— Теперь это неважно, — добавила девушка. — Я его люблю.
— Люблю, — пробубнила свекровь. — Забеременела, окольцевала, а теперь хочешь лапу на квартиру наложить?
— Нет, — тут же ответила Маргарита. — У меня есть где жить.
— Да-да, двушка у твоих родителей.
В этот момент в квартиру вошёл Алексей. Он слышал часть разговора, поэтому, подойдя к матери, жёстко сказал:
— Прошу, не надо.
Маргарита с облегчением вздохнула — к ней пришла группа поддержки.
— Хорошие хоромы, — подвела итог Ольга Леонидовна и ещё раз прошлась по всем комнатам.
Напоследок она осуждающим взглядом посмотрела на Маргариту и направилась к выходу.
— Не обижайся, — Алексей подошёл к своей жене, обнял и поцеловал её в макушку.
Эта квартира далась ему с боем. Ещё в институте он начал работать: сперва программистом, потом художником, разносчиком почты, расклейщиком объявлений. За это время он перебрал с десяток профессий, но после института, совершенно случайно устроившись в глав, стал программировать систему безопасности. Ему это было интересно, а затем стали платить хорошо, даже очень хорошо. Однако таких специалистов оказалось очень мало, и поэтому руководство Алексея предложило сделку.
— Я тебе дам квартиру, — предложил босс своему подчинённому. — Двухкомнатную в новом доме.
"Ничего бесплатного не бывает", — это прекрасно понимал Алексей и сразу же задал вопрос:
— А в чём подвох?
— Ты получаешь копейки, но... — секундная пауза, и босс продолжил: — Отрабатываешь 5 лет по контракту, и квартира твоя.
— Заманчиво...
Действительно, это было очень заманчиво. Алексей хорошо владел математикой и быстро сделал в уме расчёты. Он получал двойную выгоду: мало того что не брал кредита и не платил по нему проценты, но и сокращал этот период расчётов за квартиру. Плюс уже мог жить в квартире. Взяв документы, которые ему предложил босс, он ушёл к юристам. Не спешил давать ответ, всё же искал подвох, но юристы не нашли его, и поэтому Алексей согласился. Прошло два года, осталось ещё три. Зарплата действительно была копеечная, её хватало только лишь на еду, но квартира и перспектива получить её в будущем обнадёживала. Ему оставалось только лишь выполнить свой контракт, и Алексей старался это делать.
— Не обижайся на мать, — ещё раз сказал он своей жене. — Я же у неё один.
— Ну и ты у меня тоже один, — ответила Маргарита, обнимая своего мужа.
—Вот, — и Алексей достал из кармана пару брошюр, которые взял в магазине, — Вот кроватки, а вот коляски.
— Вроде как рано, — сказала она и, взяв брошюрки, стала их просматривать.
— Рано не бывает, — ответил мужчина и, присев рядом с женой, стал выбирать кроватку.
📖 Также читайте: — Проваливай из моей квартиры, — кричал Леонид — и забирай мою дочь!
В положенный срок Маргарита родила девочку Яну. Та спала в своей кроватке, а в другой комнате собрались родственники, чтобы поздравить Алексея и маму с дочкой.
Ольга Леонидовна была рада рождению внучки, она принесла целый пакет детских вещей, а тётя София, это сестра свекрови, купила воздушный замок, который вешается над кроваткой: в нём включается музыка, и летающие феи начинают кружиться.
— Я вот что предлагаю, — предложила тётя София, обращаясь непосредственно к своей сестре. — Переезжай-ка ты к ним.
Услышав это предложение, Алексей сразу же замотал головой.
— Да-да, — заметив, что племянник против, повторила его тётка. — Маргарита выйдет на работу, а бабушка будет сидеть с внучкой.
— Я пока справляюсь, — стараясь сразу же закрыть эту тему, сказала Маргарита. (продолжение в статье)
– Ты мне обещала! – голос Марины Андреевны дрожал.
– Обещала, а теперь не могу, – Ирина была само спокойствие.
– Эгоистка… Как с Гошей посидеть, так «мамочка, любимая», а как на праздник приехать, так «обстоятельства». Вырастила, называется детей. Стакан воды…
– Да что ты заладила про этот стакан! – разозлилась Ирина и бросила трубку. Больше она не намерена была слушать причитания матери.
***
Марина Андреевна сидела в стареньком кресле и вытирала слезы. Они предательски катились из глаз, а нос все сильнее краснел и распухал. До главной ночи года оставалась всего неделя, а Марина умудрилась поругаться и с дочкой Ириной, и с сыном Михаилом. Она пригласила детей к себе отпраздновать Новый год, но те отказались.
– Мама, я уже взрослый мальчик, в следующем году сорокет! Сына скоро в армию заберут, а ты все на елочку к себе приглашаешь. Нет, мы с женой договорились встречать Новый год вдвоем, – насмешливо и очень твердо заявил Михаил.
– Мишенька, а как же я? Марина Андреевна никак не ожидала услышать такое и даже растерялась.
– Ну что – ты? У тебя нет своей жизни? Подруг, друзей, соседей? Мама, ну дай ты нам с Иркой хоть раз без тебя, со своими семьями отпраздновать!
– А я что же – не семья?! – возмущенно крикнула Марина, но в ответ ей были только гудки.
Вот так: растишь, воспитываешь, учишь добру – а они тебя потом и знать не хотят. Марина Андреевна последние пять лет очень остро чувствовала свое одиночество: овдовела в 54, всего за полгода до пенсии. И все их с мужем мечты о путешествиях рухнули в одночасье.
Марина Андреевна снова беззвучно заплакала, хотя ей хотелось выть от тоски.
– Ну что ты, подруга, – к ней подошла соседка, Тамара Петровна, и обняла за плечи. – И дверь нараспашку, и сама ревешь. Что случилось? Гошка, что ли, заболел?
– Нет, они все меня бросили, – Марина Андреевна дала волю слезам.
– Тю! Такая большая девочка – и так горько плачешь! – рассмеялась Тамара Петровна. – Давай-ка, вытирай слезы и пойдем готовиться к Новому году. Слышишь? Все уже вышли!
И действительно: во дворе собирались соседи. Мужчины сгребали лопатами снег, женщины спорили, какие шары вешать на елку: золотые, синие или красные. Еще несколько человек деловито разматывали гирлянды, чтобы украсить подъезд.
– Нет, не пойду. Я устала очень, – на самом деле Марине было неловко, что соседи увидят ее распухший нос.
– От чего ты устала? От споров с детьми? – хохотнула Тамара.
– А вот это – не твое дело! – резко ответила Марина Андреевна. – И вообще: иди-ка ты домой!
Тамара пожала плечами, аккуратно захлопнула дверь, и уже через несколько секунд ее звонкий голос доносился со двора. Тамара Николаевны что-то рассказывала, а соседи весело смеялись. Она всегда была душой компании.
Марина Андреевна достала из кладовки большую коробку и извлекла из нее несколько стареньких фотоальбомов.
Вот – она сама, маленькая девчонка с тонюсенькими косичками, огромными бантами и испуганными глазами. На другом снимке ее лучшая подруга Рая: она сразу после школы уехала поступать, а потом через несколько лет прислала фото. На обороте написала:
«Маринка, знаю ведь, потеряешь конверт с адресом. Так что пишу тебе прямо на фотографии: город Москва… » Дальше – улица, дом, квартира и даже номер телефона. (продолжение в статье)