Анна зло рассмеялась.
— В дом? В чью собственность, простите? Дом купила я. На свои деньги. На свои нервы. На свои бессонные ночи.
Она кинула взгляд на Алексея, как на чужого человека.
— Ты хоть раз в жизни мог бы встать за меня. Сказать ей, что я твоя жена, что я не должна отчитываться за каждый потраченный рубль. Хоть раз!
Алексей ссутулился. Ему вдруг стало ужасно стыдно. Но было поздно.
— Я… я просто не хотел конфликта, — пробормотал он.
Анна с болью улыбнулась:
— Ты боялся конфликта. Так сильно боялся, что потерял меня.
Она отвернулась и направилась в спальню. Движения были резкими, как у солдата на плацу. На полпути обернулась:
— Забери маму. И сам тоже уходи.
Елена Петровна резко двинулась к двери:
— С радостью. Ты думала, я останусь здесь дольше, чем нужно?
Анна смахнула с полки семейную фотографию — Алексей, Елена Петровна, сама Анна. Рамка треснула. Фотография выскользнула и упала на пол, словно намекая: конец истории.
Алексей неловко поднял снимок.
— Ань… — сказал он жалобно.
За несколько минут Елена Петровна и Алексей ушли. С треском захлопнулась дверь. В квартире стало так тихо, что слышно было, как тикали старые часы на кухне. Тик-так, тик-так. Как бомба замедленного действия.
Анна прошла по комнатам. Кровать — не заправлена. На кресле — его свитер. В ванной — его щётка. Мелочи. Пустые знаки большого конца.
Она села на пол в коридоре, прислонившись спиной к стене. Слёзы не шли. Только горло саднило, как после долгого крика.
Как же так? — подумала она. Почему, сколько бы я ни старалась, я всё равно остаюсь одна?
И тут в голове всплыл вечер двухлетней давности. Тогда, сидя в этой же кухне, Алексей улыбался ей, тёплый, заботливый. Они пили чай, говорили о будущем. Он обещал — «Я всегда буду рядом».
И где ты теперь, Лёша?
Анна вздохнула и машинально достала телефон. Новый, блестящий. Открыла чат с Алексеем. Последнее сообщение было его:
«Купи хлеба, пожалуйста.»
Больше ни о любви, ни о «всегда рядом». Только хлеб. И кефир.
Анна стерла чат. Без сожаления. Потом, уже почти на автомате, она написала короткое сообщение матери:
«Мама, я всё. Я свободна.»
Телефон мигнул. Мама прислала смайлик с обнимашками.
Анна улыбнулась сквозь боль. Свобода. Только какая-то пустая пока что. Свобода — это когда тебя некому больше подвести.
Анна за это время успела и поплакать, и выть в подушку, и строить грандиозные планы побега в Питер, и даже начертить себе бизнес-план новой жизни. Но однажды вечером зазвонил телефон. Алексей.
— Не бери, — говорила ей холодная часть сознания. — Может, стоит хотя бы выслушать? — нудила другая, всё ещё глупо верящая в чудеса.
— Привет, — голос у Алексея был хриплый, нервный. — Я… можно я увижу тебя?
— Лёша, что ты хочешь?
— Просто поговорить. Без неё. Без сцены. Только мы.
— Пожалуйста, — добавил он, и в этом «пожалуйста» было столько усталости и чего-то настоящего, что она вдруг, сама не понимая зачем, сказала:
Они договорились встретиться у его матери. Уж какой-то ужин устроить. «Как взрослые люди поговорить,» — так выразился Алексей.
