— Хорошо? — Ольга Ивановна повысила голос. — Ребёнок бледный, худой, телевизор смотрит! Серёжа работает как вол, а дома его никто не ждёт!
— Мама! — вмешался наконец Сергей. — Ты перегибаешь палку!
— Я? — свекровь всплеснула руками. — Я приехала помочь! А меня тут выставляют врагом, злодейкой, которая хочет захватить вашу территорию!
— Никто вас врагом не выставляет, — устало сказала Анна. — Но у нас своя семья, свои правила, свой уклад. И мы не готовы всё это менять.
— То есть ты не хочешь, чтобы я переезжала, — Ольга Ивановна повернулась к сыну. — Серёжа, ты слышишь? Твоя жена выгоняет твою мать!
— Никто никого не выгоняет, — Сергей выглядел растерянным. — Мы просто должны всё обсудить, взвесить…
— Что тут взвешивать? — отрезала свекровь. — Либо вы хотите, чтобы я жила с вами, либо нет!
— Не в этом дело, — попыталась объяснить Анна. — Дело в уважении к нашим границам, к нашим решениям…
— О, конечно! — Ольга Ивановна сузила глаза. — Твой драгоценный личный комфорт важнее, чем забота о старой матери мужа! Очень современно, ничего не скажешь!
— При чём тут комфорт? — Анна чувствовала, что теряет терпение. — Речь о взаимном уважении! Вы приехали и сразу начали всё критиковать, всем командовать, во всё вмешиваться! Это наш дом, наша семья!
— Семья! — воскликнула свекровь. — А я, значит, не семья? Чужая, да?
— Мама, никто не говорит, что ты чужая, — Сергей попытался взять мать за руку, но она отдёрнула её.
— Всё понятно, — Ольга Ивановна поджала губы. — Я мешаю. Молодым нужна свобода. А старая мать пусть доживает свой век одна в пустой квартире!
— Мы не говорим, что вы должны быть одна, — Анна старалась сохранять спокойствие. — Мы будем приезжать, вы будете приезжать к нам. Но жить вместе… это сложно.
— Сложно ей! — свекровь снова повернулась к Сергею. — А мне легко одной? С больными ногами, с давлением, с бессонницей по ночам?
Сергей молчал, опустив голову.
— Серёж, — тихо позвала Анна. — Скажи что-нибудь.
— Что я должен сказать? — он развёл руками. — Я не могу выбирать между вами!
— А тебе и не нужно выбирать, — Ольга Ивановна патетически вздохнула. — Я всё поняла. Завтра же уеду. Куплю билет и уеду. Не буду вам мешать.
Она встала из-за стола:
Когда свекровь вышла, в кухне повисла тяжёлая тишина.
— Доволен? — спросил наконец Сергей.
— Чем? — устало отозвалась Анна.
— Ты добилась своего. Мама уезжает.
— Я не этого добивалась, — Анна покачала головой. — Я хотела, чтобы нас уважали. Чтобы наши решения учитывались. Чтобы нас не ставили перед фактом.
— Она просто хотела быть рядом, — Сергей поморщился. — Она стареет, ей страшно.
— Я понимаю, — Анна вздохнула. — Но она не может просто взять и переделать нашу жизнь под себя! Ты бы мог ей это объяснить, если бы захотел.
— А ты могла бы быть терпимее, — парировал Сергей. — В конце концов, она моя мать!
— А я твоя жена, — Анна встала из-за стола. — И Ванечка — твой сын. Но ты готов поставить под удар нашу семью ради того, чтобы не огорчать маму.
Она вышла из кухни, чувствуя горечь и разочарование. Ванечка сидел в комнате и рисовал, удивительно тихий для своих пяти лет.
— Что ты рисуешь, солнышко? — Анна присела рядом.
— Нашу семью, — тихо ответил мальчик. — Это папа, это ты, это я, а это бабушка.
Анна посмотрела на рисунок, где четыре палочковых человечка держались за руки.
— Очень красиво, — сказала она, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. — Только бабушка завтра уезжает домой.
— Почему? — спросил Ванечка. — Она больше не хочет быть с нами?
— Хочет, конечно, — Анна обняла сына. — Просто у бабушки свой дом, а у нас — свой.
— А почему вы ругались? — мальчик поднял на неё серьёзные глаза.
— Мы не ругались, — соврала Анна. — Мы обсуждали важные взрослые вещи.
— Очень громко обсуждали, — заметил Ванечка, возвращаясь к рисунку.
Анна вздохнула. Ребёнок всё чувствует, от него не скроешь.
Вечером, когда Ванечка уже спал, а Ольга Ивановна демонстративно закрылась в его комнате, Сергей сел рядом с Анной на диване.
— Я говорил с мамой, — сказал он тихо. — Она всё-таки уезжает завтра.
Анна молчала, глядя в пространство.
— Она обиделась, — продолжил Сергей. — Говорит, что больше не будет нам мешать.
— Я не хотела её обидеть, — вздохнула Анна. — Но нельзя же вот так взять и перевернуть нашу жизнь!
— Знаю, — неожиданно согласился Сергей. — Я, наверное, был не прав, когда сразу не сказал ей, что переезд — это серьёзное решение, которое нужно обсуждать.
Анна удивлённо посмотрела на мужа:
— Ты правда так думаешь?
— Да, — он потёр лоб. — Мама всегда была такой… напористой. Она привыкла всё решать сама. А я привык соглашаться, так проще.
— И ты злишься на меня за то, что я не согласилась? — тихо спросила Анна.
— Уже нет, — Сергей взял её за руку. — Я понимаю, что ты права. Просто мне жаль маму. Она действительно одинока.
— Я знаю, — Анна сжала его ладонь. — Но это не значит, что мы должны жертвовать нашей семьёй.
— Согласен, — кивнул Сергей. — Я поговорю с ней завтра, перед отъездом. Скажу, что мы будем чаще приезжать, и она может гостить у нас… но не переезжать насовсем.
Анна прижалась к мужу, чувствуя, как отступает напряжение последних дней.
— Спасибо, — прошептала она. — Я думала, ты не поймёшь.
— Я понимаю, — он обнял её. — Просто это непросто — быть между двух огней.
— Знаю, — Анна вздохнула. — Прости, что устроила сцену.
— Ты была права, — Сергей поцеловал её в висок. — Нам нужно учиться отстаивать границы нашей семьи. Вместе.
Утром Ольга Ивановна была непривычно тиха и собранна. Она позавтракала молча, изредка поглядывая на внука, который не понимал, почему бабушка такая грустная.
Перед выходом Сергей отвёл мать в сторону и долго с ней говорил. Анна не слышала их разговор, но видела, как меняется лицо свекрови — от обиженного к задумчивому.
На вокзале Ольга Ивановна неожиданно обняла Анну:
— Прости меня, — сказала она тихо. — Я не хотела всё испортить. Просто боялась остаться одна.
— Вы не одна, — Анна обняла её в ответ. — У вас есть мы. Просто… нам нужно уважать границы друг друга.
— Серёжа объяснил мне, — кивнула свекровь. — Он сказал, что вы будете приезжать чаще. И что я могу гостить у вас… но не командовать.
— Именно так, — улыбнулась Анна. — Мы всегда вам рады. Но как гостье, а не как командиру.
Ольга Ивановна грустно усмехнулась:
— Командир из меня, видно, никудышный. Весь военный совет разогнала.
Она наклонилась к Ванечке:
— Бабушка будет скучать по тебе, солнышко. Но я приеду на твой день рождения, обещаю!
— И привезёшь конфеты? — деловито уточнил мальчик.
— Обязательно, — рассмеялась Ольга Ивановна. — Но только те, которые мама разрешит.
Она посмотрела на Анну, и та с удивлением увидела в её глазах понимание.
— Береги их, — сказала свекровь Сергею, обнимая сына. — У тебя замечательная семья.
— У нас замечательная семья, — поправил Сергей. — И ты её часть, мам. Просто… на расстоянии.
Когда поезд тронулся, Ванечка долго махал вслед, а потом спросил:
— А почему бабушка не осталась с нами?
— Потому что у каждого человека должен быть свой дом, — ответила Анна. — Но мы будем часто видеться.
— Это хорошо, — серьёзно кивнул мальчик. — А то вы так громко обсуждали, что я боялся — никогда больше не увижу бабушку.
Сергей рассмеялся и взял сына на руки:
— Ты у нас самый умный! Пойдёмте домой, у нас ещё целая неделя каникул впереди!
Они шли по заснеженной площади, и Анна чувствовала, как к ней возвращается ощущение спокойствия и гармонии. Рождественская история закончилась не так уж плохо. Они все чему-то научились: она — отстаивать свои границы, Сергей — защищать свою семью, а Ольга Ивановна… возможно, она научилась уважать чужую территорию.
Снег падал на их плечи, а впереди был их дом — их собственный, без посторонних командиров.
