— Ничего страшного, — отмахнулась свекровь. — Я в Ваниной комнате поживу, а потом, может, расширитесь наконец. С моей помощью-то.
Сергей выглядел озадаченным, но не возражал. Анна встала из-за стола.
— Я посуду помою, — сказала она, еле сдерживаясь, чтобы не хлопнуть дверью.
В кухне она включила воду на полную мощность, чтобы не слышать разговор мужа с матерью. Руки дрожали, когда она опускала тарелки в мыльную пену. Ольга Ивановна собирается жить с ними. Навсегда. Каждый день — указания, замечания, вторжение в их жизнь.
Следующие три дня превратились в кошмар. Ольга Ивановна словно решила доказать свою незаменимость. Она готовила завтраки, обеды и ужины, перестирала всё белье, переставила мебель в комнате Ванечки «для удобства», и без конца рассказывала о своих педагогических достижениях.
— Я, знаешь, 35 лет в школе проработала, — говорила она, размешивая борщ. — У меня ученики до сих пор в гости приходят, благодарят. А сейчас что за учителя? Только деньги собирают да тесты проводят. Никакого личного подхода.
Анна, сама учительница начальных классов, молча протирала посуду. Любое возражение приводило к часовой лекции о том, как «раньше было лучше».
Ванечка, избалованный бабушкиным вниманием и подарками, стал капризничать, когда Анна пыталась уложить его спать вовремя.
— Бабушка разрешает мне мультики смотреть! — заявил он, когда она выключила телевизор в девять вечера.
— Ванечка, уже поздно, тебе пора спать, — терпеливо объяснила Анна.
— Что ты его мучаешь? — вмешалась Ольга Ивановна, выглянув из кухни. — Праздники же! Пусть ребёнок порадуется.
— У нас режим, — твёрдо сказала Анна. — Если он не выспится, завтра будет капризничать.
— Что за глупости? — фыркнула свекровь. — В моё время дети до ночи на улице бегали, и ничего, выросли нормальными людьми. А вы всё по часам, по расписанию… Дайте ребёнку свободу!
Сергей, который сидел рядом и просматривал документы, поднял голову:
— Мам, но Аня права. У нас правило — в девять Ванечка ложится спать.
Анна благодарно посмотрела на мужа, но радость была недолгой.
— Серёженька, ты на чьей стороне? — Ольга Ивановна поджала губы. — Я просто хочу, чтобы мой внук не рос по казарменному расписанию!
— Я не о сторонах говорю, мам, — вздохнул Сергей. — Просто у нас устоявшийся порядок, и он работает.
— А вот со мной ваш порядок почему-то не работает, — свекровь демонстративно отвернулась. — Я здесь лишняя, да?
— Господи, при чём тут это? — Анна не выдержала. — Режим нужен для здоровья ребёнка, а не для нас!
— А я, значит, его здоровью врежу? — повысила голос Ольга Ивановна. — Прекрасно! Я тут стараюсь, готовлю, убираю, а меня выставляют врагом!
— Никто вас врагом не выставляет, — устало сказала Анна. — Но у нас свои правила, и я прошу их уважать.
— Правила, правила! — передразнила свекровь. — А уважать старших — это не правило?
Анна взяла сына за руку:
— Пойдём, Ванечка, я тебе сказку почитаю.
— Не хочу! — закапризничал мальчик. — Хочу с бабушкой мультики смотреть!
— Видишь? — торжествующе сказала Ольга Ивановна. — Ребёнок сам знает, что ему нужно!
Анна закрыла глаза, досчитала до десяти и выдохнула:
— Хорошо. Пятнадцать минут — и спать. Серёж, проследи, пожалуйста.
Она ушла в спальню, закрыла дверь и прислонилась к ней, чувствуя, как закипают слёзы. Её дом, её правила, её ребёнок — всё перестало ей принадлежать. И это только начало.
За рождественским ужином атмосфера накалилась до предела. Ольга Ивановна подготовилась основательно: приготовила утку с яблоками, салаты, пирожки. Анне отвели роль помощницы, хотя она сама планировала этот ужин давно.
— За нашу семью! — провозгласил Сергей, поднимая бокал с шампанским. — За наше Рождество!
— За семью, — эхом отозвалась Анна, едва пригубив напиток.
— И за моё возвращение домой, — добавила Ольга Ивановна, многозначительно глядя на сына. — Я уже позвонила Светлане Михайловне, она согласна выкупить мою долю в течение месяца.
Анна чуть не подавилась:
— Вы уже всё решили? — она посмотрела на мужа. — Серёж, ты согласился?
Сергей растерянно заморгал:
— Мы ещё не обсуждали это детально, мам. Нужно всё обдумать.
— А что тут думать? — удивилась Ольга Ивановна. — Я к вам перееду, буду помогать с Ванечкой, с хозяйством. Анечке будет легче, она сможет больше времени уделять себе и тебе, Серёжа.
— Но у нас маленькая квартира, — напомнила Анна, стараясь говорить спокойно. — Где вы будете жить? Ванечка не может постоянно спать с нами.
— Можно купить раскладушку, — пожала плечами свекровь. — А потом, когда моя квартира продастся, мы сможем расширяться. Я помогу с первым взносом на трёхкомнатную.
— Мама, но мы же не обсуждали это, — Сергей выглядел озадаченным. — Нужно всё просчитать, подумать…
— А что тут думать? — перебила его Ольга Ивановна. — Я не чужой вам человек. Или вы хотите, чтобы я одна в Москве доживала свой век? Это по-сыновьи?
Анна увидела, как лицо мужа меняется. Чувство вины — главное оружие свекрови.
— Конечно, мы не хотим, чтобы ты была одна, — пробормотал Сергей. — Но всё так неожиданно…
— Но мы не можем принять такое решение за пять минут, — твёрдо сказала Анна. — Это касается всех нас. И Ванечки тоже.
Ольга Ивановна поджала губы:
— Я вижу, кто тут против. Невестка не хочет, чтобы свекровь мешала ей жить в своё удовольствие.
— Причём тут это? — Анна почувствовала, как краснеет. — Я говорю о практической стороне вопроса!
— Практическая сторона? — свекровь повысила голос. — А то, что я одинокая пенсионерка, что мне страшно по ночам одной, что я хочу видеть, как растёт мой внук — это не практическая сторона?
Ванечка, сидевший за столом, захныкал:
— Почему вы ругаетесь?
— Мы не ругаемся, солнышко, — Анна попыталась улыбнуться. — Мы обсуждаем.
— Очень громко обсуждаете, — заметил мальчик, и все неловко замолчали.
— Давайте продолжим праздник, — предложил Сергей. — Ванюш, хочешь, я включу твой любимый мультфильм?
— Хочу! — обрадовался сын.
Когда Сергей увёл Ванечку в комнату, Ольга Ивановна наклонилась к Анне:
— Я всё понимаю, деточка. Тебе не нужна старуха-свекровь в доме. Но подумай о муже, о сыне. Им нужна настоящая забота, женская рука, а не эти твои забеганки между работой и домом!
Анна встала из-за стола:
— Я пойду чай поставлю.
В кухне она прижала ладони к пылающим щекам. Это невыносимо. Если свекровь действительно переедет, её жизнь превратится в ад. Каждый день — упрёки, вмешательство, манипуляции. И Сергей… он никогда не встанет на её сторону по-настоящему.
Когда она вернулась с чайником, Ольга Ивановна уже что-то втолковывала сыну. Поймав взгляд Анны, она демонстративно замолчала.
— О чём шепчетесь? — спросила Анна, расставляя чашки.
— Я рассказывала Серёже, как моя соседка Нина Петровна переехала к дочери, — невинно ответила свекровь. — Они теперь такой дружной семьёй живут! Внуки всегда под присмотром, дочка спокойно работает…
— Чудесная история, — натянуто улыбнулась Анна. — Серёж, а у нас есть торт?
— В холодильнике, — ответил муж, явно избегая её взгляда.
Утром Анна проснулась с головной болью. Сергей уже ушёл на работу, а из кухни доносился голос Ольги Ивановны, что-то рассказывающей Ванечке.
— И тогда твой папа сказал учительнице: «А мне мама разрешила!» Представляешь? Серёжа всегда был смелым мальчиком!
Анна натянула халат и вышла из спальни. На кухне Ольга Ивановна готовила блины, а Ванечка сидел рядом с чашкой какао.
— Доброе утро, — сказала Анна.
— А, проснулась, — заметила свекровь. — Я уж думала, до обеда спать будешь. Завтрак остыл, но я разогрею.
— Я сама, спасибо, — Анна налила себе чаю. — Ванечка, ты уже умылся?
— Бабушка мне умыться помогла! — радостно сообщил мальчик. — И она мне сейчас блинчики с вареньем даст!
