Кафе «Акация» находилось в двух кварталах от их дома. Место было нейтральным — ни Мария, ни Татьяна Ивановна раньше здесь не бывали. Мария пришла на пятнадцать минут раньше, заказала чай и теперь нервно мяла салфетку, поглядывая на дверь.
Татьяна Ивановна появилась точно в назначенное время. Стройная и подтянутая, с аккуратной стрижкой, она выглядела моложе своих лет. Мария невольно отметила ее элегантное серое пальто и кожаные перчатки — свекровь всегда умела выглядеть безупречно.
— Здравствуй, Мария, — Татьяна Ивановна села напротив, сняв перчатки и положив их рядом с собой.
— Здравствуйте, — Мария постаралась, чтобы голос звучал спокойно. — Спасибо, что согласились встретиться.
— Признаться, я удивлена, — свекровь заказала кофе подошедшей официантке. — Александр сказал, что ты настаивала на встрече. Хотя в последние месяцы у меня сложилось впечатление, что я в вашем доме персона нон грата.
Мария сделала глубокий вдох. Пора начинать. В конце концов, именно для этого она и позвала свекровь.
— Вы правы. Так и есть, — она посмотрела Татьяне Ивановне прямо в глаза. — И вы прекрасно знаете почему.
— Из-за той нелепой ссоры на дне рождения? — свекровь небрежно махнула рукой. — Неужели ты до сих пор помнишь? У меня был тяжелый день, я просто высказала мнение…
— Вы назвали меня необразованной дурой, — Мария не повышала голоса, но каждое слово падало как камень. — При всех наших друзьях. При моем муже. При моих детях.
— Я не… — начала Татьяна Ивановна, но Мария не дала ей закончить.
— Вы унизили меня в моем собственном доме. На празднике, который я готовила для вашего сына неделю. И знаете, что самое обидное? Что Саша промолчал. Не сказал ни слова. Просто сидел и смотрел в пол.
Мария почувствовала, как дрожат руки. Она сцепила пальцы, чтобы унять дрожь.
— Я терпела девять лет. Ваши замечания о том, как я веду хозяйство. Ваши комментарии о моей работе. Вашу постоянную критику моего воспитания детей. Потому что вы — мать моего мужа. Потому что я хотела, чтобы у Кати и Вани была бабушка. Но теперь хватит. Я больше не буду это терпеть.
Татьяна Ивановна молчала, глядя в свою чашку. Когда она подняла глаза, Мария с удивлением заметила в них слезы.
— Ты права, — тихо сказала свекровь. — Абсолютно права.
Это было настолько неожиданно, что Мария на секунду потеряла дар речи.
— Прости меня, — продолжила Татьяна Ивановна. — Я была… несправедлива к тебе. И жестока. Это непростительно.
Она достала из сумочки платок и промокнула глаза.
— Знаешь, когда Юра умер — мой муж, отец Саши — я словно потеряла почву под ногами. Мы прожили вместе тридцать два года. И внезапно я осталась одна. Саша всегда был моей опорой, моим смыслом. А потом появилась ты…
— И я забрала его у вас? — спросила Мария, пытаясь понять, к чему ведет свекровь.
— Нет. Ты сделала его счастливым, — Татьяна Ивановна слабо улыбнулась. — И я должна была радоваться этому. Но вместо этого я видела только, что он отдаляется от меня. Что у него появилась другая жизнь, другие приоритеты. И я… испугалась.
Мария молчала, не зная, что ответить. Эта откровенность заставила её растеряться.
— Полгода назад мне поставили диагноз, — неожиданно сказала Татьяна Ивановна. — Рак молочной железы. Второй стадии.
— Что? — Мария пораженно смотрела на свекровь. — Саша знает?
