Ольга почувствовала, как кровь приливает к щекам. Её личные вещи, её письма, её пространство – всё было нарушено, осквернено чужим присутствием. В голове звенела пустота.
— Я даже нашла какие-то старые записки, — продолжала свекровь, кивая на письма. — В наше время такое не хранили…
— Выйдите, — тихо, но твёрдо произнесла Ольга.
— Что, прости? — Лидия Петровна приподняла бровь.
— Выйдите из моей спальни. Немедленно.
Свекровь фыркнула, но, заметив побелевшие костяшки пальцев невестки, сжимающей дверную ручку, всё же направилась к выходу.
— Вот так теперь благодарят за помощь, — пробурчала она, проходя мимо Ольги. — Игорёша узнает, как ты с его матерью обращаешься…
Когда шаги свекрови стихли на лестнице, Ольга медленно опустилась на край кровати.
Руки дрожали. В носу щипало от подступающих слёз, но она не позволила им пролиться.
Вместо этого она достала телефон и набрала сообщение мужу: «Нам нужно поговорить. Серьёзно поговорить.»
Вечер опустился на город, когда Игорь вернулся домой.
В квартире стояла гнетущая тишина – его мать уже уехала. Ольга ждала в гостиной, сидя в кресле с прямой спиной и сложенными на коленях руками.
Торшер отбрасывал тени на её лицо, делая его чужим и незнакомым.
— Ты что-то хотела обсудить? — Игорь небрежно бросил портфель у двери, пытаясь сохранить непринуждённый тон.
Ольга медленно подняла глаза, и Игорь невольно отступил на шаг – столько в них было холода.
— После визита твоей мамы я больше не хочу видеть тебя в спальне, — её голос звучал ровно, почти спокойно, но в нём слышался надлом.
Игорь нервно усмехнулся, ослабляя галстук.
— Да ты что, это же мама, она просто хотела помочь! Ну, навела порядок…
— Порядок? — Ольга встала, и теперь её голос дрожал. — Она рылась в моём нижнем белье. Читала мои личные письма. Трогала бабушкины украшения своими руками!
— Перестань драматизировать…
— Если ты не видишь разницы между «помощью» и вторжением в чужую жизнь, то живи в этой жизни сам, — Ольга шагнула к нему, глядя прямо в глаза. — Без меня.
Игорь попытался взять её за плечи, но она отстранилась, будто от удара.
— Олечка, ну ты же понимаешь…
— Нет, это ты не понимаешь, — она покачала головой. — Годами ты позволяешь ей переходить все границы. Она приезжает без предупреждения. Критикует меня. Учит, как воспитывать наших детей. А ты… ты просто стоишь и улыбаешься.
— Твоя мать? — Ольга горько усмехнулась. — А я твоя жена. Но похоже, это ничего не значит.
Она развернулась и направилась к лестнице. На последней ступеньке остановилась и, не оборачиваясь, добавила:
