Девушка попробовала восстановить ход семейной истории. В ней никто не говорил прямо, что случилось. Мама утверждала, что папу отправили в длительную командировку на Север, откуда даже нельзя написать письмо. Потом он сменил профессию и стал моряком дальнего плавания. Девочкой она не сильно вдавалась в подробности, а потом об этом стало неприлично расспрашивать.
– Отец и до развода был неразборчив в связях. Иногда его любовницы звонили домой и требовали от матери отпустить мужика в счастливое будущее. Она терпела, боялась потерять опору и звание замужней тетки. К тому же, он неплохо зарабатывал и содержал всю семью. Сама-то она постоянно на больничных сидела, я росла болезненным ребенком и с легкостью цепляла любую заразу, – медленно произнесла Марина, – а в тот вечер…
– Николенька, ты сегодня долго что-то, – супруга вышла в прихожую, обняла мужика. Тот недовольно отстранился, – сейчас я картошку подогрею, поешь.
– Подожди с едой. Нам поговорить надо.
– Давай после ужина, – женщина спешно прошла на кухню, загремела сковородками.
– Оставь, – Николай махнул рукой, – я не голоден.
– Тогда чаю давай попьем. Ребята, папа пришел, давайте чай пить, – женщина всеми силами старалась отсрочить разговор. Дети послушно расселись за столом.
– А что ты купил? – Полинка не терпелось отведать угощения.
– Ничего, – отрезал мужчина, – чай отменяется. Все марш по кроватям.
Дети посмотрели на мать.
– Быстро в комнату, – прикрикнул отец.
Ребята вышли из-за стола, поплелись в комнату. В душе каждого отчаянно билась надежда, что сейчас отец рассмеется, скажет, что это была шутка, и достанет коробку конфет или зефира.
– Валь, я ухожу, – вместо этого сказал отец.
– Надолго? А когда вернешься? Тебя опять в командировку посылают?
– Я навсегда ухожу. От вас.
– Нет, – женщина побледнела и свалилась на пол. Первым отреагировал Дима. Он бросился к матери, начал растирать щеки и руки.
– Ничего, сыночек, мне уже лучше, – тусклым голосом произнесла мать, – идите в комнату, поиграйте.
Мальчик посмотрел на нее и увел девчонок.
– Читай, – сунул он книгу Марине.
– Да пофиг что. Лишь бы Полька не ревела.
– Не могу я больше так. Не могу. Вы как будто веревками меня опутали, мне двигаться тяжело, думать тяжело.
– А с другой лучше будет?
– Да при чем здесь другая? Я из семьи ухожу, потому что это не мое. Младшую в садик отвести, за остальными уроки проверить, на собрание сходить. Валь, я терпел, сколько мог. Но терпение закончилось. Мне уехать надо отсюда.
– Так уезжай. А потом вернешься. Мы тебя ждать будем.
– А мне не надо, чтобы ждали. Я вольный ветер, мне ваши цепи не нужны. Мне простор нужен, чтобы щеки ветер раздувал, чтоб весь мир как на ладони был. Так будет лучше. Я почему любовниц заводил? Чтоб от вас отдохнуть, свободным мужиком себя почувствовать.
– Как хотите. Это больше не моя забота.
По лицу матери текли слезы, она сразу постарела лет на 10.
– И сопли подбери, – грубо сказал отец, открыл дверь и вышел. Он даже не обратил внимания на мальчишку, застывшего в коридоре.
Через несколько минут мужчина вышел из комнаты с чемоданом.
– Остальные вещи можешь выбросить. Я за ними не приду.
Мать долго сидела на кухне молча. Потом встала, подошла к окну и страшно завыла. В ответ в комнате расплакалась Полинка, Марина прижала девчушку к себе и принялась лепетать несвязные слова. А Димка обнял мать и сказал:
– Не ной. Мы прорвемся. А эту скотину я убью.
К счастью, последнее обещание Димка не выполнил. А они действительно прорвались. Хотя было тяжело. Мать начала пить, денег не хватало, Димка устраивался работать то грузчиком, то курьером, девчонки вели хозяйство. А потом наладилось. Мама опомнилась, детям назначили пособие, потом женщине удалось устроиться на нормальную работу. Просто повезло оказаться в нужном месте в нужное время. Правда, от удара она так и не оправилась. Постарела, подурнела, поседела. Они освоили старый огород, за счет чего и жили практически все следующие зимы. Выйдя на пенсию, мама уехала жить в деревню, где у нее от родителей оставался домик.
Дети выросли, устроились в жизни. Димка дорос до большого начальника, Марина тоже неплохо получала. Одна Полина оставалась вольным художником, работая то тут, то там. Старшие смотрели на нее со снисходительной улыбкой: пусть девчонка ищет свое место в жизни. Ей же досталась и родительская квартира. Вообще, Поленьку до сих пор считали маленьким ребенком, которого берегли и холили.
Расставание с отцом давно стерлось у нее из памяти, поэтому сейчас она реально не понимала, почему остальные настроены так негативно.
– В общем так: разговор с отцом я беру на себя. Объясню, что ему здесь официально не рады. Вежливо попрошу уехать. Если не поймет, придумаю план Б.
– Ты только аккуратнее, – Марина прикрыла ладошкой рот.
– Не бойся, я из-за этой скотины в тюрьму садиться не собираюсь. Буду бить словом. От вас требуется только держаться от него подальше, не отвечать на телефон и точно не говорить, где живет мама. Это ясно? – Марина кивнула, Полина призадумалась.
– Поль, я понимаю, ты ничего не помнишь. Но доверься нам: не стоит ворошить остывшие угли. А то можно обжечься.
Полина прикусила губу. Ей жутко хотелось увидеть отца. Но не хотелось расстраивать Диму.
Проблема решилась сама собой. На следующий день в дверь настойчиво позвонили.
На пороге стоял невзрачный мужичонка.
– Здрасьте, Ивановы где живут?
– А Вам кто конкретно нужен? – улыбнулась Поля. Их семья жила здесь уже почти 40 лет, так что вопрос показался ей забавным.
– Валю. Валентину Дмитриевну, – исправился мужчинка.
– А так это мама! Она здесь давно не живет. А зачем она Вам? – спохватилась Поля. Как-то в их семье так случилось, что маму тревожили в самых крайних случаях. Точнее, ставили в известность. Все проблемы обычно разруливал Дима.
