Галина живо представила их квартиру глазами гостей — грязные чашки на столе, крошки на диване, несвежий воздух… Она ощутила мстительное удовольствие, которого тут же устыдилась.
— Я… я не думал, что это так сложно, — вдруг признался Олег. — Всё вот это… быт, дом, готовка. Я… я и не замечал, сколько всего ты делаешь. А теперь…
Она прикрыла глаза, против воли растроганная. Есть что-то трогательное в здоровенном мужике, который впервые в жизни столкнулся с бытовыми проблемами.
— Олег, — мягко сказала она. — Давай так. Я вернусь в воскресенье, как обещала. И тогда поговорим, ладно?
— Угу, — ей показалось, что в его голосе прозвучало облегчение. — Я тут… кстати… немного прибрался. Ну, как смог. Не хочу, чтоб ты приехала и ужаснулась.
— Ты стираться научился? — улыбнулась она.
— Нет, — он издал нервный смешок. — Я отнёс всё в прачечную. Вот куда уходят деньги, да? Это же грабёж! Пятьсот рублей за рубашку! Я всегда думал, ты преувеличиваешь, когда говорила, что дешевле самой всё постирать…
Они проговорили ещё минут пятнадцать. Олег рассказывал о своих бытовых «подвигах» — то со смехом, то с раздражением, то с искренним недоумением. А Галина слушала и понимала — что-то в их отношениях меняется. Прямо сейчас. На глазах.
Когда разговор закончился, она ещё долго сидела на крыльце, глядя на звёзды. Внутри поселилось странное чувство — не совсем радость, но что-то близкое к ней. Словно забрезжила надежда.
Он звонил не для того, чтобы отчитать её или потребовать вернуться. Он звонил, потому что… ему её не хватало. И, возможно, потому что он наконец-то начал её видеть. По-настоящему.
Дом встретил Галину непривычной тишиной. Она медлила у двери, перебирая ключи. За этой дверью — её жизнь, которая уже не будет прежней. Что ждёт её там? Разгром? Холодная война? Развод?
Ключ повернулся в замке как-то особенно звонко.
— Приехала? — Олег выглянул из кухни.
Непривычно было видеть его там — территория всегда была её, Галининой. Как и прачечная. Как и гладильная доска. Как и тряпка для пыли. Она прошла в прихожую, с любопытством оглядываясь.
— Ну как, справился? — спросила она, снимая пальто.
— Не совсем, — он забрал у неё сумку. Осунувшийся, небритый, но странно притихший и будто повзрослевший. — Но кое-что понял.
— Что готовка съедает три часа в день, даже если делаешь простейший суп, — по-мальчишески улыбнулся Олег. — Что вытирать пыль нужно не раз в год, а раз в три дня. И что кнопка на стиральной машинке — не волшебная, нужно ещё разобраться с режимами, чтобы вещи не сели, не полиняли и не протёрлись.
Галина прошла на кухню, ожидая увидеть разгром. Но там было… прибрано. Не по её меркам, конечно — она сразу заметила жирное пятно на плите, не вымытую до конца сковородку, крошки в хлебнице. Но всё же намного лучше, чем она ожидала.
— А у меня для тебя кое-что есть, — сказал Олег, доставая из шкафчика коробку конфет — её любимых, с марципаном и вишней. Тех самых, которые она покупала только по праздникам — себе, втайне от всех, потому что считала слишком дорогими для «просто так».
— Спасибо, — она растерянно улыбнулась. — Ты сам догадался или Людмила подсказала?
— Обижаешь, — фыркнул он. — Я помню, что ты любишь. Просто не всегда… показывал это.
Он смущённо потоптался на месте и вдруг выпалил:
— Слушай, я тут подумал… может, в следующий раз вместе что-то приготовим? Ну, чтоб ты не одна всё тянула.
Она недоверчиво посмотрела на него.
— Ну да, — он пожал плечами. — Я пробовал сам — не особо получается. Но вместе, наверное, будет проще. И быстрее.
Галина присела за стол, разглядывая этого нового, незнакомого Олега. Что произошло за эту неделю? Неужели её отъезд так на него повлиял?
— Я правда не понимал, — сказал он, будто отвечая на её невысказанный вопрос. — Вот прямо серьёзно — не понимал, сколько сил уходит на всё это, — он обвёл рукой кухню. — Думал, ты так, ерундой занимаешься целыми днями. А оказалось…
— Что? — тихо спросила она.
— Что это работа. Настоящая, тяжёлая. Просто… неоплачиваемая.
Она кивнула. Именно это она и пыталась ему объяснить все эти годы. И не смогла. А тут — неделя в одиночестве, и он сам всё понял.
— Так что насчёт готовки? — Олег вытащил из холодильника пакет с курицей. — Я подумал, может, плов сделаем? Любишь же?
Галина смотрела, как он неуклюже раскладывает на столе продукты. Потом встала и молча достала разделочную доску. Нож. Чашку для риса.
— Держи, — она протянула ему нож. — Нарежь лук кубиками. Только не слишком мелко, чтоб не пригорел.
Он взял нож с таким видом, будто ему вручили скальпель для сложной операции. Она рассмеялась:
— Есть немного, — признался Олег. — Палец бы не отрезать.
— Не отрежешь, — она подошла ближе и показала, как держать овощ, чтобы было удобно резать. — Вот так, пальцы подгибаешь, а нож двигается по косточкам. Видишь?
Их руки соприкоснулись, и что-то знакомое, но давно забытое шевельнулось внутри. То самое, с чего всё начиналось двадцать лет назад — до быта, до усталости, до обид. Простое тепло.
— А потом что? — спросил Олег, старательно нарезая лук.
— Потом морковь, — она подвинула к нему оранжевый корнеплод. — Я пока рис промою.
Они готовили вместе — неловко, путаясь, иногда натыкаясь друг на друга в маленькой кухне. Он обжигался о сковородку, она проливала воду мимо кастрюли. Всё шло не так чётко и быстро, как когда Галина готовила одна. Но она вдруг поняла, что ей нравится этот новый опыт. Может, с непривычки. А может…
Может, дело было не в скорости и не в результате. А в том, что они наконец-то делали что-то вместе. По-настоящему вместе, а не рядом друг с другом.
Через час, когда плов был готов, они сели за стол. Олег разлил по бокалам вино и неожиданно сказал:
— За что? — она подняла глаза от тарелки.
— За то, что не видел. Тебя. Твой труд. Твою усталость, — он смотрел серьёзно, без привычной снисходительности. — Я… я думал, так и надо. Что жена должна… ну, обслуживать. Как моя мама папу обслуживала. Как все вокруг живут. Но теперь…
Она молчала, давая ему возможность выговориться.
— Теперь я хочу по-другому, — закончил он просто. — Если ты согласна.
Галина смотрела на него — знакомого до последней морщинки и такого неожиданно нового. Двадцать лет — целая жизнь. Перечеркнуть? Начать заново? Поверить в то, что люди меняются?
— Согласна, — наконец решилась она. — Только учти: одним пловом не отделаешься.
Они рассмеялись одновременно — немного нервно, немного неуверенно. Как когда-то в молодости, когда всё только начиналось и будущее было полно возможностей.
Перед ними расстилалась новая дорога. Трудная, с кочками и рытвинами привычек, с ямами старых обид. Но они попробуют пройти её вместе.
Галина подняла бокал:
— За нас, — кивнул Олег.
Они выпили, глядя друг другу в глаза, и на мгновение Галине показалось, что она снова видит в его взгляде то, что было двадцать лет назад. То, что потерялось где-то между стирками, готовкой, работой, усталостью и обидами.
Сегодня в центре внимания
