«Я не живу, а страдаю» — с грустью призналась Мария Васильевна, делясь с подругой своей горькой судьбой.

Теперь уже и Мария Васильевна и ее старая приятельница Лидия Степановна не скрывали слез, они беспрерывно струились по их высохшим щекам и падали на грудь.

-И знаешь, что еще я скажу судье?

-Скажу, что я решила идти в дом престарелых. Пусть мне дадут какой-нибудь, я уж там и буду жить, все мне спокойнее будет. И этих ссор между детьми я слышать не буду, и возить меня постоянно с места на место не станут. Там, говорят, и уход неплохой, и кормят, как положено. Отдам им свою пенсию, и пусть меня там держат до самого конца.

-Да как же так, Машенька?— возмутилась Лидия Степановна,— Имея троих взрослых и самостоятельных детей, отправиться в дом престарелых, где одинокие старики, у которых нет родных.

-Так получается, что и у меня нет родных. Детям я не нужна, поэтому они меня и передают из рук в руки, я для них обуза, а не родной и любимый человек. Лучше уж так. Боюсь только, что мой Петя смотрит с неба на все это и переживает за меня. Ждет он меня там, думает, что вместе нам спокойнее будет.

-Какие у тебя мысли-то, Маша!— ужаснулась ее подруга,— ты же никогда верующей не была. Ты же смеялась над теми, кто говорит про небеса и иной мир.

-Глупая была, вот и смеялась,— вот теперь, наверное, за это и расплачиваюсь. Но я твердо решила, Лида. Ты уж меня навести, когда-никогда, когда я буду в доме престарелых. Может, еще хоть раз иди два увидимся, молодость вспомним. Ладно, пойду я, устала. Спасибо за то, что дала возможность мне выговориться.

Лидия Степановна проводила свою старую соседку и подругу до двери и долго смотрела, как та поднимается по лестнице в квартиру дочери, которая собралась через суд требовать с брата и сестры деньги за лишние, съеденные матерью продукты.

-Это куда ж наш мир катится,— думала она,— если мать становится обузой. Если ей в домах у трех взрослых детей нет места, и она по доброй воле готова идти в дом для престарелых.

В тот вечер она долго не могла заснуть, все ворочалась и думала, а ей-то самой найдется место в доме у сыновей, если она останется без своего угла. Но ответа на этот вопрос она так и не нашла.

Источник