— Квартиру продаём! — объявила Нина Васильевна, врываясь в гостиную, где Алёна укачивала трёхмесячную дочку.
Малышка от резкого звука вздрогнула и заплакала. Алёна прижала её к себе крепче, покачивая и шепча успокаивающие слова. Она подняла глаза на свекровь, стоявшую в дверном проёме с видом полководца, только что принявшего судьбоносное решение.
— Какую квартиру? — спросила Алёна, хотя прекрасно понимала, о чём речь.
Трёхкомнатная квартира бабушки Максима, умершей полгода назад, стала яблоком раздора с первого дня, как встал вопрос о наследстве. Максим, единственный внук, получил её по завещанию. Но Нина Васильевна с самого начала вела себя так, будто это её собственность.
— Бабушкину, конечно! Нечего ей пустовать. Продадим, деньги вложим в дело. У меня есть знакомая, она салон красоты открывает, ищет партнёров. Отличная возможность!
Свекровь прошла в комнату, не дожидаясь приглашения, и уселась в кресло напротив. Её энергичная, крепко сбитая фигура излучала решимость. В свои пятьдесят восемь она выглядела моложе, красила волосы в яркий каштановый цвет и носила модные туники с леггинсами.
— Нина Васильевна, это квартира Максима. Решение принимает он, — мягко, но твёрдо ответила Алёна, продолжая укачивать дочку.
— Максим? — свекровь фыркнула. — Да он без меня шагу не ступит! Я его вырастила, я знаю, что для него лучше. А эта квартира — просто камень на шее. Налоги платить надо, ремонт делать. Лучше деньги получить и в оборот пустить.
Алёна почувствовала знакомую тяжесть в груди. Эти разговоры повторялись с пугающей регулярностью. Каждый раз Нина Васильевна придумывала новые схемы, как распорядиться квартирой. То предлагала сдавать каким-то сомнительным людям без договора, то хотела там склад устроить для подруги, то вот теперь — продать.
— Мы с Максимом думали туда переехать. Там три комнаты, места хватит и для второго ребёнка, — осторожно произнесла Алёна.
Лицо свекрови мгновенно изменилось. Доброжелательная маска слетела, обнажив жёсткие черты.
— Второго ребёнка? Вы с ума сошли! Максиму только двадцать восемь, ему карьеру строить надо, а не плодиться! И вообще, что это за моды — невестка решает, где жить? В мои времена молодые слушались старших!
Дочка снова заплакала, словно почувствовав напряжение в комнате. Алёна встала, прижимая малышку к плечу.
— Извините, мне нужно её покормить, — она направилась к выходу, но свекровь преградила ей путь.
— Постой! Мы не договорили. Завтра придёт риелтор, я уже договорилась. Надо квартиру показать, оценку сделать.
— Без согласия Максима никто никуда не придёт, — Алёна обошла её и вышла в спальню, закрыв за собой дверь.
Она слышала, как Нина Васильевна ходит по гостиной, что-то бормоча себе под нос. Потом хлопнула входная дверь.
Вечером, когда Максим вернулся с работы, Алёна рассказала ему о визите матери. Он выслушал, устало потирая виски.
— Опять началось, — вздохнул он. — Мам, конечно, перегибает палку, но может, она в чём-то права? Квартира действительно требует ремонта, денег у нас на это нет… — Макс, это же наше будущее жильё! Мы можем делать ремонт постепенно, комнату за комнатой. Зато у Полины будет своя детская, да и мы не будем ютиться в однушке.
— Я понимаю, но мама…
— Что мама? — Алёна села рядом с ним на диван. — Это твоя квартира. Бабушка оставила её тебе, не твоей маме. Она же специально так сделала.
