Максим молчал. Алёна знала, что он разрывается между желанием жить отдельно и страхом расстроить мать. Нина Васильевна воспитывала его одна после развода, и он чувствовал перед ней вечный долг.
На следующее утро, едва Максим ушёл на работу, в дверь позвонили. Алёна с Полиной на руках открыла. На пороге стояла Нина Васильевна с незнакомым мужчиной в костюме.
— Это Виктор Петрович, риелтор. Мы посмотрим квартиру и поедем на оценку, — свекровь прошла мимо Алёны, даже не поздоровавшись.
— Я же вчера сказала…
— Ты сказала, я услышала. Но решения в этой семье принимаю не ты! — отрезала Нина Васильевна. — Виктор Петрович, проходите. Ключи у меня есть.
Алёна стояла в прихожей, ошеломлённая такой наглостью. Риелтор неловко переминался с ноги на ногу, чувствуя напряжение.
— Может быть, мне лучше прийти в другой раз, когда все члены семьи будут в сборе? — предложил он.
— Не нужно! Мы всё решим сами! — рявкнула Нина Васильевна и потащила его к выходу.
Алёна закрыла за ними дверь и тут же набрала Максима. Он долго не брал трубку, потом ответил шёпотом:
— Алён, я на совещании. Что случилось?
— Твоя мама привела риелтора. Они поехали смотреть квартиру.
— Я перезвоню, — он отключился.
Алёна положила телефон и прижала дочку крепче. Она чувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Не просто раздражения, а настоящего, чистого гнева. Сколько можно это терпеть? Сколько можно позволять этой женщине вмешиваться в их жизнь, принимать решения за них, манипулировать Максимом?
Через час вернулась свекровь. Одна, без риелтора. Её лицо сияло.
— Отличные новости! Виктор Петрович говорит, можно выручить хорошие деньги. Квартира в центре, дом сталинский, потолки высокие. Покупатели найдутся быстро.
— Нина Васильевна, вы не имеете права распоряжаться чужой собственностью, — Алёна старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело.
— Чужой? — свекровь подошла вплотную. — Это квартира моего сына! А ты кто такая? Три года замужем, и уже командовать вздумала?
— Я его жена и мать его ребёнка.
— Жена! — Нина Васильевна презрительно фыркнула. — Знаю я таких жён. Присосалась к парню из хорошей семьи и теперь гнездо вьёшь. Квартиру ей подавай! А что ты в семью принесла? Какое приданое?
Алёна почувствовала, как кровь приливает к лицу. Она всегда гордилась тем, что сама зарабатывает, что не сидит на шее у мужа. Да, она в декрете, но до этого работала бухгалтером, и зарплата у неё была не меньше, чем у Максима.
— Я принесла любовь. И подарила вам внучку.
— Любовь! — свекровь расхохоталась. — Любовью квартиру не купишь! А внучка… Рано вы её завели. Максиму надо было сначала на ноги встать.
— Ему двадцать восемь лет. Он уже взрослый человек.
— Взрослый? Да он без меня жить не умеет! Я его кормлю, стираю, убираю…
— Это было до женитьбы. Теперь это делаю я.
— Ты? — Нина Васильевна окинула её презрительным взглядом. — Да ты и борщ нормальный сварить не можешь! Максим мне жаловался.
Это была ложь. Максим никогда не жаловался матери на жену. Наоборот, он часто хвалил кулинарные способности Алёны. Но свекровь умела бить в самые больные места, придумывая обиды на ходу.
— Уходите, — тихо сказала Алёна. — Уходите из моего дома.
— Твоего? Это квартира снимается на деньги моего сына!
— И на мои тоже. Я тоже плачу за аренду из декретных и накоплений. Так что уходите.
Нина Васильевна хотела что-то ответить, но в этот момент открылась входная дверь. Вошёл Максим. Бледный, с плотно сжатыми губами.
