– Леночка, у меня для тебя новость! – голос заведующей, Татьяны Петровны, прозвучал в телефонной трубке так бодро, что Елена невольно улыбнулась. – Приказ подписали. Тебе тринадцатую премию выписали, полную! За проект «Читающий Челябинск». Поздравляю, заслужила!
Елена замерла посреди кухни, прижимая телефон плечом к уху. В одной руке у нее была тряпка, в другой – крышка от кастрюли. За окном серый ноябрьский вечер опускался на суровые индустриальные пейзажи Челябинска. Запах готовящегося борща смешивался с вечным, едва уловимым привкусом заводского дыма, который, казалось, въелся в сами стены их старой «панельки».
– Полную? – переспросила она, не веря. – Татьяна Петровна, да я… я и не думала…
– А ты думай, Лена, думай! Ты полгода на этом проекте горбатилась, все вечера в библиотеке сидела, каталоги перелопачивала, с детскими центрами договаривалась. Кто, если не ты? В общем, жди на карту через пару дней. Радуйся, дорогая!
Она положила трубку, и на мгновение мир вокруг замер. Премия. Полная. Это почти две ее зарплаты. Господи, целое состояние! В голове тут же закружился вихрь планов, один приятнее другого. Первым делом – духовка! Ее старая, еще советская «Мечта» уже не пекла, а коптила, превращая ее кулинарные шедевры в угольки с одной стороны и оставляя сырыми с другой. А она так любила печь. Особенно сейчас, осенью. Яблочный штрудель с корицей, пышные пироги с капустой, творожные ватрушки… Это было ее маленькое, тайное счастье, ее отдушина. Она уже представила, как выбирает в магазине новенькую, блестящую, с конвекцией и таймером. А на оставшиеся деньги… можно купить новое пальто. Ее старое уже совсем потеряло вид. И сапоги. И, может быть, даже записаться на курсы по кондитерскому искусству, о которых она мечтала уже лет пять.
Ее щеки зарделись от волнения. Она потерла озябшие руки и с новыми силами принялась за ужин. В душе пело и ликовало. Это были ее деньги. Заработанные ее трудом, ее бессонными ночами, ее любовью к книгам и людям.
Хлопнула входная дверь. В коридоре тяжело затопали, сбрасывая ботинки. Вернулся Сергей, ее муж.
– Ужин готов? – раздался его обычный вопрос с порога, не предполагающий ответа «нет».
– Готов, Сережа, сейчас накрою, – откликнулась Елена, поспешно расставляя тарелки.
Сергей прошел на кухню, неся с собой холод улицы и запах металла с завода, где он работал начальником смены. Крупный, уже обрюзгший, с тяжелым взглядом из-под нахмуренных бровей, он опустился на свой любимый стул у окна и потянулся за пультом. Телевизор на кронштейне ожил, заполнив кухню ревом хоккейных комментаторов. Это был их обычный вечерний ритуал. Он смотрел телевизор, она бесшумно хлопотала у плиты. Разговаривали они мало. За тридцать лет брака все слова, казалось, были сказаны.
– У меня новость хорошая, – решилась она, ставя перед ним тарелку с дымящимся борщом. – Мне премию дали. Годовую.
Сергей даже не повернул головы от экрана.
– Угу. Сколько? – буркнул он, отправляя в рот ложку сметаны.
– Почти семьдесят тысяч, – с замиранием сердца произнесла она.
На этот раз он оторвал взгляд от матча. Его глаза, обычно сонные, блеснули интересом.
– Семьдесят? Это хорошо. Это вовремя.
– Да, я вот думаю, духовку новую куплю…
– Какую еще духовку? – он поморщился, словно она сказала какую-то глупость. – Обойдется твоя духовка. Дело есть.
Елена замерла. Сердце, только что порхавшее бабочкой, тяжело ухнуло вниз.
Он отодвинул тарелку, словно борщ внезапно потерял для него всякий вкус.
– Митьке помочь надо. Опять влип.
Митька, его младший брат, был их вечной головной болью. Обаятельный, легкий на подъем, он с такой же легкостью менял работы, женщин и влезал в долги. Сейчас ему было под сорок, но он все еще был «Митькой», которому «надо помочь».
– А что случилось? – устало спросила Елена. Она знала этот сценарий наизусть.
– Да что… С работы его турнули, за прогулы. А у него кредит на машину не погашен. Банк уже названивает. Говорит, если до конца недели не внесет платеж, машину заберут. А ему без машины никак, он же таксовать хотел начать.
Елена молчала, глядя на свои руки. На эти руки, которые перебирали тысячи библиотечных карточек, которые гладили корешки старых книг, которые месили тесто для пирогов, которые теперь, оказывается, должны были спасать безответственного Митьку.
– Так вот, – продолжил Сергей, уже приняв решение за них обоих. – Ты завтра как деньги получишь, сразу ему переведешь. Всю сумму. Как раз ему хватит и кредит закрыть, и на первое время чтобы было.
Он сказал это так просто, так обыденно, будто речь шла о том, чтобы передать соль за столом. Не «давай обсудим», не «как ты думаешь», а «ты переведешь».
