– Нам нужна твоя зарплата, – заявил муж, пока я оформляла новый счет.
Слова упали на стерильную тишину банковского отделения, как тяжелые, грязные камни. Я вздрогнула, палец соскользнул с экрана терминала. Молоденькая операционистка, щебетавшая секунду назад о преимуществах «премиального обслуживания», испуганно замолчала, уставившись на моего мужа, Дмитрия.
Он стоял позади моего стула, массивный, в пропахшей стройкой и табаком куртке, и смотрел не на меня, а на девушку. В его взгляде читалось пренебрежение хозяина жизни к мелкому офисному планктону. Он не просил. Он констатировал факт.
– Дмитрий, подожди, я почти закончила, – пролепетала я, чувствуя, как щеки заливает предательский румянец.
– Что ждать-то? – он перевел взгляд на меня, и в его серых глазах мелькнуло привычное нетерпение. – Лена, нам деньги нужны. Прямо сейчас. А ты тут бумажки перекладываешь. Новый счет, старый счет… Какая разница? Главное, чтобы деньги на нем были. Твои.
«Нам». Это его «нам» всегда означало «ему и его сыну». Моему пасынку Андрею.
Я, Елена Петровна Воронцова, сорок восемь лет, последние двадцать пять из которых проработала в областной библиотеке Нижнего Новгорода. Тихая, незаметная, как старинный фолиант на дальней полке. Моя жизнь была расписана по минутам: подъем в шесть, завтрак для мужа, восемь часов в гулкой тишине книгохранилища, ужин, сериал, сон. По выходным – генеральная уборка и поездки на дачу к его матери, Таисии Павловне, где я полола бесконечные грядки под ее неодобрительным присмотром.
И вот, впервые за много лет, в моей упорядоченной вселенной произошло событие. Меня не просто повысили. Мне создали новую должность: заведующая отделом цифровизации редкого фонда. Звучало солидно, почти академически. Но главное – к должности прилагался оклад, почти вдвое превышающий мое скромное жалованье. Это был не просто карьерный рост, это был тектонический сдвиг в моем личном финансовом ландшафте. И вот я здесь, в банке, открываю отдельный зарплатный счет. Маленький, но такой важный для меня символ новой жизни. Я хотела, чтобы эти деньги были *моими*. Чтобы я могла, наконец, не отчитываясь, купить себе не новые сапоги, потому что старые прохудились, а, например, дорогие курсы по истории искусств, о которых мечтала со студенчества. Или просто сходить с коллегами в театр, не выкраивая сумму из семейного бюджета с чувством вины.
– Я сейчас, Дмитрий. Пять минут, – я снова повернулась к застывшей девушке. – Простите, мы можем продолжить?
Дмитрий фыркнул, отошел к окну и демонстративно уставился на улицу, скрестив руки на груди. Его поза кричала: «Давай быстрее, у меня дела поважнее твоих женских причуд». Я знала, что это за «дела». Вчера вечером Андрей, его тридцатилетний сын от первого брака, в очередной раз пришел клянчить деньги на свой «бизнес-проект». На этот раз это была кофейня на колесах. До этого были вейп-шоп, мастерская по ремонту телефонов и даже разведение элитных хомяков. Все проекты с треском проваливались, оставляя за собой долги, которые, так или иначе, гасились из нашего общего бюджета. То есть, из зарплаты Дмитрия и моей скромной лепты.
Я подписала последние документы, забрала свеженькую пластиковую карту и договор. Руки слегка дрожали. Чувство радости и предвкушения, с которым я шла в банк, сменилось тяжелой тревогой.
– Ну все? Поехали, – скомандовал Дмитрий, едва я встала со стула.
Мы молча шли к его старенькой «Ниве». Он купил ее для поездок на рыбалку и в лес, и салон намертво пропитался запахами бензина, рыбы и сырости. Я села на пассажирское сиденье, аккуратно положив сумочку с драгоценным конвертом на колени.
– Так что там с зарплатой? – начал он, выруливая на проспект. – Сколько точно накинули? Андрюхе надо помочь со стартом. Парень горит идеей, понимаешь? Кофе сейчас все пьют. Тема верная. Надо только фургончик правильный купить и оборудовать. У него на примете есть один.
Я смотрела в окно на проплывающие мимо купеческие особняки центра, на сверкающую вдали ленту Волги. Как же я любила свой город, его неспешный ритм, его величественную красоту. Моя работа в библиотеке была для меня не просто службой, а служением. Я прикасалась к истории, вдыхала пыль веков, чувствовала себя частью чего-то большого и важного. А потом я приходила домой, и это ощущение испарялось, растворяясь в бытовых проблемах и требованиях мужа.
– Дима, я еще даже первую зарплату не получила, – осторожно начала я. – И я думала…
– Что ты думала? – он резко перебил меня. – Лена, не начинай. Семья – это главное. Сын дело хочет начать, а мы ему должны помочь. Кто, если не мы? Ты же знаешь, я сейчас на объекте все в материалы вложил, свободных денег нет. А тут твоя прибавка – как нельзя кстати. Это судьба!
Судьба. Мои бессонные ночи над методичками по оцифровке, мои выступления на конференциях, мой выстраданный проект, который я защищала перед ворчливым ученым советом, – все это свелось к тому, чтобы «Андрюхе подфартило».
– Но это же огромная сумма, – прошептала я. – Фургон, оборудование… Это все мои новые зарплаты за год, если не больше.
