Я стояла на кухне и резала лук для борща, когда Николай неожиданно сказал: — Слушай, Лена, я тут все документы на квартиру переоформил на маму. Чтобы не потерять, понимаешь?
Нож замер в моих руках. Я медленно подняла глаза на мужа, который сидел за столом с телефоном в руках, даже не глядя на меня.
— Как это… переоформил? — голос мой прозвучал как-то хрипло.
— Ну, дарственную сделал. Мама согласилась. Все равно она у нас одна теперь, после папиной смерти. А тут, знаешь, времена какие. Санкции, кризисы. Мало ли что может случиться с работой. Вдруг долги какие появятся — заберут квартиру. А у пенсионерки не тронут.
Я поставила нож на разделочную доску. Руки дрожали.
— Коля, но это же наша квартира. Мы двадцать лет ипотеку платили. Я тоже работала, деньги вносила…
— Да что ты волнуешься? — он наконец оторвался от телефона. — Мама же не чужая. Все в семье остается. Просто подстраховаться решил.
Я села напротив него. Сердце колотилось так, что, казалось, он должен был это слышать.
— А меня ты спросить не подумал?
— Зачем? Ты же умная женщина, поймешь. Это для нашего же блага.
Борщ остался недоваренным. Я ушла в спальню и легла на кровать, уставившись в потолок. Мысли путались. Двадцать три года брака, два сына, которые уже давно живут отдельно, общий дом, общие планы… И вдруг все оказалось не общим.
Утром я позвонила Марине. Мы дружили еще со школы, она единственная знала все мои семейные проблемы.
— Маринка, можно к тебе зайти? Поговорить надо.
— Конечно, приезжай. Кофе поставлю.
Марина жила в старом доме недалеко от центра. Маленькая, уютная квартира, где всегда пахло свежей выпечкой и цветами.
— Рассказывай, что случилось, — сказала она, усаживая меня на кухне.
Я рассказала все, не утаивая ни слова. Марина слушала, изредка качая головой.
— Лена, а ты не находишь это странным? Вот так внезапно? Без твоего согласия?
— Он говорит, что для безопасности…
— Безопасности от кого? От тебя? — Марина поставила передо мной чашку кофе. — Послушай, а у вас все нормально в семье? В смысле, он не странно себя ведет в последнее время?
Я задумалась. А ведь правда. Николай стал каким-то скрытным. Телефон постоянно с собой носит, даже в душ берет. Говорит, что на работе аврал, допоздна задерживается. И эти новые рубашки, дорогие. Раньше все покупала ему я.
— Маринка, а что, если…
— Что, если у него кто-то есть? — подруга посмотрела на меня серьезно. — Тогда переоформление квартиры приобретает совсем другой смысл.
Я вернулась домой в смятении. Николай еще не пришел с работы. Я села в кресло и попыталась собраться с мыслями. Неужели я была такой слепой? Неужели все эти месяцы что-то происходило, а я не замечала?
Он появился в половине десятого.
— Где ты был? — спросила я.
— На работе же. Говорил утром, что совещание затянется.
— Коля, мне нужно с тобой серьезно поговорить. Про квартиру.
— Опять? Лена, я уже объяснил. Мама документы подписала, все оформлено. Теперь можно спать спокойно.
— А если мы разведемся?
Он замер, снимая куртку.
— Это с чего вдруг? Мы что, разводимся?
— Я спрашиваю гипотетически. Если разведемся, что с квартирой?
— Не знаю. Мама, наверное, сама решит. Она справедливая женщина.
— Николай, ты понимаешь, что ты лишил меня прав на жилье? Я двадцать лет работала, в семейный бюджет вкладывалась, а теперь получается, что у меня ничего нет?
— Ты что-то странное говоришь. Мы семья, какие права, какие не права?
— Семья… — я посмотрела на него внимательно. — А у тебя кто-то есть?
— Что за бред? — но он покраснел. Я это заметила.
— Лена, у тебя крыша поехала? Какие еще выдумки?
Но я уже видела. Видела, как он нервничает, как избегает смотреть мне в глаза. Видела, как сжимает кулаки.
— Да нет никого! Господи, ну что за параноя!
— Коля, я же не слепая. Новые рубашки, одеколон, постоянные задержки на работе. Телефон не выпускаешь из рук.
— Это все совпадения!
— И квартиру на маму переоформить — тоже совпадение?
Он замолчал. Стоял посреди прихожей и смотрел в пол.
— Говори, — потребовала я.
— Хорошо… — он тяжело вздохнул. — Да, есть одна. Но это не серьезно! Просто… просто увлечение.
Мне стало дурно. Я села на табуретку в прихожей.
— Двадцать лет разницы…
