Ольга раскладывала выглаженное постельное белье в шкафу, когда из стопки выпала старая папка мужа. Та самая, которую он называл «архивом» и запрещал трогать. Папка шлепнулась на пол, и из нее веером высыпались бумаги. Ольга вздохнула и наклонилась, чтобы собрать их. И тут ее взгляд зацепился за знакомое слово на одном из листов — «Договор залога».
Сердце неприятно екнуло. Она подняла лист. Договор был заключен с неизвестным ей банком. Но самое страшное было не это. В графе «Залогодатель» стояло ее имя — Сизова Ольга Петровна. А предметом залога являлась их трехкомнатная квартира. Та самая, которая досталась ей в наследство от родителей и в которой они сейчас жили.
Руки задрожали. Ольга быстро собрала остальные листы. Кредитный договор на три миллиона рублей. Еще один — на два. Поручительство. И на всех документах стояла подпись. Очень похожая на ее, но это была не она. Это была подделка.
Ольга опустилась на пол, прислонившись спиной к шкафу. Воздуха не хватало. Как? Когда? Ее муж, Кирилл, с которым они прожили двадцать пять лет душа в душу, за ее спиной набрал кредитов на миллионы, заложив ее единственное жилье?
В голове всплывали его последние слова перед уходом на работу: «Оленька, я сегодня задержусь, у нас там новый проект горит. Ты только в борщах своих и разбираешься, а у нас, бизнесменов, все серьезно». Он часто так шутил, немного свысока, но она не обижалась. Кирилл работал менеджером в небольшой фирме, всегда приносил стабильную зарплату, и она верила, что он действительно занят чем-то важным. А она вела дом, воспитывала сына-студента и радовалась их тихому семейному счастью.
Тихому счастью на пороховой бочке, как выяснилось.
Ольга просидела на полу, наверное, час, и мысли метались от ледяного ужаса к огненной обиде. Память, как назло, подсунула совсем другого Кирилла. Не того, что снисходительно говорил про «борщи», а того, что семь лет назад не отходил от постели ее больной матери.
Он держал ее, Ольгу, за руку, когда врач озвучивал неутешительные прогнозы. Он сам варил бульоны, которые мама отказывалась есть из чьих-либо рук, кроме его. Он без конца повторял: «Мы справимся, слышишь? Мы — семья». Она тогда поверила. Поверила, что за его спиной — как за каменной стеной. Какой же слепой дурой она была, не понимая, что он просто присматривался к камням, из которых сложена эта стена, чтобы однажды выгодно их продать.
И только после этого горького воспоминания в голове начали всплывать тревожные звоночки последних месяцев. Частые задержки Кирилла на «важных совещаниях». Его таинственные телефонные разговоры шепотом в другой комнате. Новая дорогая одежда, которую он объяснял «премией». А еще его постоянные просьбы дать ему ее паспорт… Наивная дура, она верила каждому его слову!
Слезы обиды и бессилия подступили к горлу, но Ольга заставила себя взять себя в руки. Плакать сейчас — непозволительная роскошь. Нужно было действовать.
Она аккуратно сложила все бумаги обратно в папку, спрятала ее на место и начала свой собственный «проект». Первым делом она позвонила своей старой подруге Светлане, которая работала в службе безопасности банка.
— Свет, привет. У меня очень серьезная проблема, нужна твоя консультация, но не по телефону, — стараясь говорить спокойно, произнесла Ольга.
