— Ну что? — спросила Ксения.
— Мама… она призналась, — тихо сказал муж. — Сказала, что хотела как лучше. Чтобы у нас были деньги на квартиру побольше.
— И ты поверил? — усмехнулась Ксения.
— Нет, — покачал головой Антон. — Она хотела деньги себе забрать. Сказала, что имеет право, потому что растила меня одна.
Ксения молчала. Жалко было мужа — нелегко осознать, что родная мать способна на такое.
— Что она ещё сказала? — спросила невестка.
— Что ты недостойна такого наследства, — продолжил Антон. — Что простая учительница не может владеть домом за три миллиона.
Ксения работала учителем начальных классов, получала тридцать пять тысяч рублей. Не густо, но хватало. А главное — любила свою работу, детей. Но для свекрови это было признаком неудачницы.
— И что ты ответил? — поинтересовалась Ксения.
— Сказал, что если она не прекратит, я прекращу с ней общаться, — твёрдо произнёс Антон. — И что ты моя жена, и я буду на твоей стороне.
Ксения удивлённо посмотрела на мужа. Не ожидала такой решительности.
— Правда? — переспросила жена.
— Правда, — кивнул Антон. — Мама перешла все границы. Я не могу это простить.
Вечером позвонила Валентина Петровна. Говорила сладким голосом, словно ничего не произошло.
— Ксюша, дорогая, — начала свекровь. — Давай забудем этот неприятный разговор. Мы же семья.
— Валентина Петровна, вы пытались украсть моё наследство, — спокойно сказала Ксения.
— Какое украсть? — возмутилась свекровь. — Я хотела помочь вам с Антоном!
— Помочь? — усмехнулась невестка. — Продать дом втайне от меня и присвоить два миллиона — это помощь?
— Откуда ты знаешь? — опешила Валентина Петровна.
— У меня есть запись вашего разговора с риелтором, — сообщила Ксения. — И копия поддельного договора.
Молчание. Потом свекровь заговорила уже другим тоном — жёстким, злым.
— Ну и что? — сказала Валентина Петровна. — Думаешь, напугала? Да я тебя по судам затаскаю! У меня связи везде!
— Попробуйте, — спокойно ответила Ксения. — А я отнесу документы в полицию. Посмотрим, помогут ли ваши связи против уголовного дела.
— Ты не посмеешь! — взвизгнула свекровь. — Антон тебе не позволит!
— Антон на моей стороне, — сказала Ксения. — Можете у него спросить.
Валентина Петровна бросила трубку. А через час приехала лично. Ворвалась в квартиру, как ураган.
— Что ты сделала с моим сыном? — закричала свекровь. — Он отказывается со мной разговаривать!
— Ничего не делала, — ответила Ксения. — Просто показала ему правду.
— Правду? — взвилась Валентина Петровна. — Да ты его против матери настроила!
Из комнаты вышел Антон. Лицо у него было решительное.
— Мама, хватит, — сказал сын. — Ты сама виновата. Как ты могла так поступить?
— Я для тебя старалась! — воскликнула Валентина Петровна. — Хотела, чтобы у тебя были деньги!
— Нет, мама, — покачал головой Антон. — Ты для себя старалась. И я этого не прощу.
— Антоша, сынок, — свекровь вдруг сменила тон на жалобный. — Ну прости меня. Я больше не буду.
— Не буду я тебя прощать, — отрезал Антон. — Ты перешла черту. Пыталась обокрасть мою жену. Это конец.
— Конец? — не поняла Валентина Петровна. — Что за конец?
— Нашим отношениям, — пояснил сын. — Пока не извинишься перед Ксенией и не компенсируешь моральный ущерб, я не хочу тебя видеть.
— Компенсируешь? — опешила свекровь. — Это ещё что такое?
— Сто тысяч рублей, — сказала Ксения. — За попытку мошенничества и моральный вред. Иначе — полиция.
Валентина Петровна побагровела.
— Шантаж! — закричала свекровь. — Это шантаж!
— Это справедливость, — возразила Ксения. — Вы хотели украсть у меня два миллиона. Сто тысяч — это минимум.
Свекровь металась по комнате, размахивала руками, угрожала, плакала. Но Антон был непреклонен.
— Мама, уходи, — сказал сын. — И подумай. Либо извинения и компенсация, либо мы подаём заявление.
Валентина Петровна ушла, хлопнув дверью так, что задрожали стёкла.
Три дня свекровь названивала, то угрожала, то плакала, то умоляла. Антон не брал трубку. На четвёртый день Валентина Петровна сдалась.
— Хорошо, — сказала она Ксении. — Я заплачу. Но это вымогательство!
— Это последствия ваших действий, — спокойно ответила невестка.
Деньги свекровь перевела в тот же день. А потом прислала сообщение Антону: «Ты мне больше не сын».
— Жалеешь? — спросила Ксения мужа.
— Нет, — покачал головой Антон. — Она сама выбрала. Предпочла деньги семье.
Через месяц супруги поехали в Сосновку. Дом встретил их тишиной и ароматом яблок. В саду созревал урожай, пели птицы.
— Красиво здесь, — сказал Антон, оглядываясь вокруг. — Теперь понимаю, почему ты не хотела продавать.
