Но может быть, это и к лучшему. Может быть, эта история с квартирой просто вскрыла то, что давно гнило внутри. Показала истинное лицо людей, которых она считала семьёй.
Прошло три месяца. Тамара сидела в кабинете адвоката и просматривала документы. Развод шёл полным ходом. Андрей, конечно, пытался отсудить квартиру целиком, но закон был неумолим — имущество, нажитое в браке, делится пополам. Особенно когда есть доказательства равного финансового участия.
— Они предлагают мировое соглашение, — сказал адвокат. — Готовы выкупить вашу долю.
Адвокат назвал цифру. Тамара усмехнулась. Это была половина реальной стоимости её доли.
— Нет. Либо рыночная цена, либо продаём квартиру и делим деньги.
— Тогда увидимся в суде.
Адвокат кивнул и сделал пометку в блокноте.
— Есть ещё один момент. Валентина Петровна, свекровь, подала встречный иск. Утверждает, что вы должны вернуть подарки, сделанные на свадьбу.
— Те самые сто тысяч? Которые были потрачены на её же сына? У меня есть чеки. Все покупки оформлены на Андрея.
— Отлично. Тогда этот иск мы легко отобьём.
Выйдя из офиса адвоката, Тамара достала телефон. Три пропущенных от Андрея. Она не стала перезванивать. Знала, что он скажет. Будет угрожать, потом умолять, потом опять угрожать. Обычная тактика.
Но был ещё один пропущенный звонок. От незнакомого номера. Она перезвонила.
— Тамара? Это Елена, соседка ваша бывшая. Из квартиры напротив.
— Здравствуйте, Елена. Что-то случилось?
— Да тут такое… В общем, Валентина Петровна ваша попала в больницу. Сердце. По-настоящему в этот раз, не симуляция. Андрей весь на нервах. Просил передать, чтобы вы приехали.
— Спасибо, что сообщили. Но я не приеду.
— Как же так? Она же при смерти может быть!
— Елена, эта женщина разрушила мою семью. Я ей ничего не должна.
Она отключилась и пошла дальше. Было холодно, начинался снег. Первый снег этой зимы. Тамара подставила лицо снежинкам и улыбнулась. Она была свободна. Да, впереди ещё суды, дележ имущества, неприятные разговоры. Но она была свободна от той токсичной атмосферы, в которой жила семь лет.
Вечером позвонила мама.
— Нормально, мам. Адвокат говорит, что дело выиграем.
— Я не об этом. Как ты?
— Знаешь, мам, я… счастлива. Странно это говорить, но я счастлива. Как будто сбросила с плеч огромный груз.
— Это не странно, милая. Ты просто начинаешь жить заново. Своей жизнью.
— Да. Своей жизнью. Без свекрови, которая считает меня прислугой. Без мужа, который не может без мамочки решить, какие носки надеть.
Мама тихо рассмеялась.
— Главное, что ты это поняла. Пусть и дорогой ценой.
— Знаешь, может, оно и к лучшему. Если бы не эта история с квартирой, я бы ещё годы терпела. А так… резко, больно, но конец.
Через полгода суд вынес решение. Квартира продавалась, деньги делились поровну. Андрей до последнего пытался оспорить решение, но безуспешно. Валентина Петровна так и не получила квартиру в свою собственность. Более того, после инфаркта врачи запретили ей любые волнения, и она была вынуждена переехать в дом престарелых с медицинским уходом. Андрей навещал её раз в неделю, не больше.
Тамара купила небольшую студию на окраине города. Своё собственное жильё, где только она решала, как расставить мебель, какие шторы повесить, что готовить на ужин. Первый вечер в новой квартире она сидела на полу посреди пустой комнаты и плакала. Но это были слёзы облегчения, не горя.
Её телефон зазвонил. Андрей. Она не стала брать трубку. Он оставил голосовое сообщение.
«Тамара, это я. Слушай… мама умерла сегодня утром. Второй инфаркт. Я знаю, ты не придёшь на похороны, и я тебя не виню. Просто… хотел сказать. Ты была права. Насчёт всего. Насчёт мамы, насчёт меня. Я действительно так и не стал мужчиной. И теперь уже поздно. Прости меня. За всё.»
Тамара удалила сообщение не дослушав. Прошлое должно оставаться в прошлом. У неё началась новая жизнь. Жизнь, в которой она была хозяйкой сама себе. И это было самое ценное, что у неё теперь было. Свобода.
