Когда от голода стало совсем невмоготу, Антон сдался и пошел к остановке – поедет домой зайцем, поди не выгонят. Отойдя на несколько метров, он оглянулся в последний раз, и увидел машину, которая остановилась у подъезда Аглаи. Машина была ему хорошо знакома – это Вовка по кличке Борзый, он давно к Аглае подкатывает. Поначалу Антон решил, что Борзый тоже приехал наудачу, в надежде встретиться с Аглаей, но тут же понял, что ошибся – из машины вышла сама Аглая, в синей короткой курточке и узких джинсах, вся такая красивая, дерзкая, что дух захватывало. Борзый вышел следом, нажал на сигналку, и они вдвоем зашли в подъезд.
Антон мог бы ринуться следом и устроить драку с этим Вовкой. Но смысл? И так понятно – Аглая не просто его бросила, она променяла его на этого бандюгана, который, между прочим, тоже не работает, а вот деньги у него откуда-то водятся.
Он смутно помнил, как добирался домой, как нашел в холодильнике чью-то забытую водку и два апельсина.
Три дня он пролежал в горячке, и хорошо, что Майка вернулась в тот же день, ближе к вечеру – выхаживала его три дня, утешала. Майка хорошая, странная только – если бы Антон был из такой семьи, он бы ни за что не уехал и не жил в чужой квартире вместе со всяким сбродом, как он. Да что говорить – будь у него любая семья, он бы не уехал он нее.
Когда ему стало полегче, не слушая все уговоры Майки, он пошел к дому Аглаи, караулил ее там несколько часов и опять увидел вместе с Борзым. Он сам не знал, зачем это делает, зачем следит за ней, только душу себе рвет.
— Забудь ты ее! – говорила Майка. – Раз она такая продажная, повелась на деньги – зачем она тебе?
— Это я виноват, — отвечал Антон. – Сколько она просила меня на работу устроиться, а я…
— Таким как она всегда мало, — отрезала Майка. – Ты же не станешь сразу олигархом. А ей, видимо, такого подавай.
Антон это понимал, но отказаться от своей слежки не мог, и весь январь провел за тем, что выслеживал Аглаю. Странно, но она ни разу его не заметила. Или сделала вид, что не заметила. И от этого было еще хуже. Он ни на каплю не переставал любить ее, а, может, любил даже еще сильнее, по крайней мере, так ему казалось. А еще ему казалось, что долго он так не протянет, и что не сможет жить без нее. В висках стало стучать назойливо: «Если не со мной, то ни с кем…». Его самого пугали эти мысли, и тот новогодний подарок, который он всегда носил с собой. Он радовался, что ни разу не видел её одну, без своего нового бойфренда.
Но однажды это случилось, причем тогда, когда Антон и не следил за ней, просто шел вечером из магазина – Майка дала денег и попросила купить молока и яиц, да хлеба какого-нибудь. Там, в супермаркете, он ее и увидел – Аглая уже расплачивалась на кассе, а он стоял в конце длинной очереди. Недолго думая, Антон бросил свою корзинку с продуктами и побежал следом, но не стал догонять, а тихонько пошел за ней, сам боясь своих мыслей. Его сжигала такая обида, что, казалось, внутри ничего уже не осталось живого, одни головешки. Он шел за ней по пятам и молился: «Пожалуйста, пусть случиться что-нибудь, пусть что-то меня остановит…».
Яркий свет фар ослепил его – задумавшись, он не увидел машину и чуть не попал под колеса. Тут же из нее выскочила женщина и принялась извиняться, что она его не видела, спрашивать, все ли с ним в порядке. Присмотревшись, Антон удивился – да это же Катя! Тут и она его узнала.
— Ой, здравствуй! Какая встреча… А чего ты тогда сбежал, мы тебя все потеряли! В лес даже ходили искать.
— Да я это… Мне работу надо было искать, — ляпнул он.
— Хочешь, подвезу тебя?
Антон глянул в сторону гаражей, куда свернула Аглая, и облегченно выдохнул.
По дороге Катя принялась рассказывать про своего мужа, которого выписали из больницы, про сына, который подхватил ветрянку и другую чушь. Но Антону было приятно все это слушать – он представлял, будто он ее старший сын и вернулся, скажем, с учебы на каникулы, а она ему рассказывает новости. Мечтать о таком было приятно.
— Ты работу-то нашел? – спросила она.
— Нет, — признался Антон.
Катя задумалась и сказала:
— У нас курьер на работе требуется, хочешь, я спрошу?
Антон даже дар речи потерял, так растерялся и обрадовался.
— Хочу, — прохрипел он.
— Вот и славно. Давай номер телефона.
