-Знаете, а это я пожалуюсь вашему начальству, с вами быстро разберутся, ещё поди и коммунист, а мать родную…
-Она мачеха. Своих детей нет, вот ко мне пристала.
-Она…вас …воспитывала?
-И что теперь? Я отплатил ей сполна, дал денег, сказал не беспокоить…Всё, мне некогда, надеюсь я удовлетворил ваше любопытство? Прощайте и не смейте, слышите, даже не смейте…что это вообще такое, форменное безобразие.
Люба стояла и смотрела в след «Игорёчеку» из глаз её катились слёзы.
Тётю Нюру она увидела сразу, стояла в стороне, ждала, когда Люба освободиться и.…у девушки не хватило смелости сказать правду.
Она бодрым голосом сообщила что сын очень обрадовался передачке, просил не беспокоиться, сказа что нельзя ему звонить на большой должности, он сам…напишет письмо.
В следующий раз отправит через Любу, с водителем своим.
С тех пор так и повелось, раз в месяц, с пенсии приходит тётя Нюра с посылкой для Игорёчека, суёт трёшку Любе.
Та берёт передачку, если есть возможность продаёт её, через знакомых бабушек, а что? С руками отрывают, денежки собирает, вкладывают туда ту же трёшку, пишет письмо для тёти Нюры и отдаёт вырученные деньги и письмо от «сына Игорёчека» старушке.
-Куда так много-то, Любичка, он что там, с ума сошёл?
-Нормально, тётя Нюра, он хорошо получает, а вам помощь какая к пенсии-то, десять рублей на дороге что ли валяются, вот молодец у вас какой Игорёчек.
-Да, Любичка, ты права…
Тихонько вызнала Люба всю старушкину историю.
-Я, Любичка, красотой особливой не отличалась, в девках засиделась, уже думала не будет мне счастья, как посватался вдовец, у него уже дети взрослые были, старше меня, а один…Один махонький, три годика, от второй жены остался, она от горячки она умерла.
Выбора особого не было, вот я и пошла замуж за вдовца.
Степан Силуянович нрава крутого был, боялись мы с Игорёчеком его, он, мой хорошенький, всё около меня тёрся.
Старшие -то взрослые, не признали меня, а этот, что воробушек прижмётся и сидит.
Мамкой сразу меня звать начал, Степан Силуянович детей мне родить не разрешил, вот Игорёчек и был мне светом в окне.
Сама вырастила, выучила, вдвоём с ним как остались, старшие дети налетели, с дому нас погнали, всё раздербанили, наследство -то, Игорёчеку ничего и не оставили.
Ну ничего, мы выжили, выучила его, большим человеком стал…
Люба еле сдерживала слёзы.
Вот же подлец, она так хотела наказать этого Игорёчека, рассказала маме дома.
Та велела не лезть, а поддерживать дальше старушку.
-Врать нехорошо, да Люба, но и надежду у человека отнимать не надо сколько там ей осталось? Пусть в твёрдой уверенности живёт, что нужна кому -то, вот, своему Игорёчеку…
Так Люба и начала письма писать, типа от Игоря.
Теперь уже и Надя помогала Любе, вместе сочиняли истории в письмах, вместе реализовывали товар, рискуя оказаться спекулянтами.
Но однажды тётя Нюра не пришла и второй месяц её нет, и третий.
Люба вспомнила название деревни, из которой приходила старушка и в выходные отправилась туда.
Быстро нашла нужный домик.
