В день суда она пришла в строгом костюме, спокойная и собранная. Павел выглядел помятым, осунувшимся. Рядом с ним восседала Галина Петровна в своём лучшем платье.
Судья, немолодая женщина в очках, внимательно изучала документы.
— Итак, раздел совместно нажитого имущества. Квартира не входит в список, так как является собственностью Галины Петровны Сергеевой. Но вся обстановка квартиры, согласно представленным чекам и документам, приобреталась в браке. Стоимость имущества составляет… — она подняла глаза на Галину Петровну, — два миллиона триста тысяч рублей.
— Как два миллиона? Это же просто мебель!
— Итальянская кухня — восемьсот тысяч, спальный гарнитур — четыреста тысяч, бытовая техника — пятьсот тысяч, — монотонно зачитывал юрист Марины. — Все чеки имеются.
— Но это же для них покупалось! Для семьи! — взвизгнула Галина Петровна.
— Которая теперь распадается по вашей инициативе, — спокойно заметила Марина.
— Согласно закону, имущество делится пополам. Либо ответчик выплачивает истице компенсацию в размере одного миллиона ста пятидесяти тысяч рублей, либо имущество подлежит реализации с последующим разделом средств.
— У меня нет таких денег, — пробормотал Павел.
— Тогда вывозите всё из квартиры и продавайте, — сухо сказал юрист. — Или ваша сестра въедет в пустые стены.
После суда Марина стояла на крыльце, глубоко дыша весенним воздухом. К ней подошёл Павел.
— Марин, зачем ты так? Мы же могли договориться…
Она посмотрела на него — на человека, которого когда-то любила. И не почувствовала ничего. Ни злости, ни обиды. Пустота.
— Мы могли многое, Павел. Могли быть семьёй. Могли поддерживать друг друга. Могли вместе противостоять твоей матери. Но ты выбрал её. Всегда выбирал её. А я выбрала себя.
Она развернулась и пошла прочь. За спиной остались крики Галины Петровны о неблагодарности и эгоизме. Но Марина их уже не слышала.
Через полгода ей позвонила Ирина, золовка.
— Марина, привет. Я знаю, мы не близки, но… Можно вопрос?
— Ты правда забрала всю мебель?
— Продала. Свою половину. Вторую Павел выкупил в кредит.
— Мама сказала, что квартира будет обставлена. А тут голые стены. И Павел живёт у неё, они постоянно ругаются. Миша говорит, надо съезжать, но куда…
— Ирина, — мягко прервала её Марина. — Это уже не мои проблемы. Галина Петровна хотела, чтобы вы жили в этой квартире. Живите. Как получится.
Она положила трубку и улыбнулась. За окном её новой квартиры — маленькой, но своей — цвели яблони. На кухне варился кофе. На столе лежали документы о повышении на работе.
Жизнь продолжалась. Её жизнь. Без токсичной свекрови, без мужа-предателя, без чужой квартиры, которую могли отобрать в любой момент.
А в телефоне появилось сообщение от нового коллеги: «Марина, может, кофе после работы?»
Она улыбнулась и ответила: «Почему бы и нет?»
Новая глава только начиналась.
