— Ой, Павлик, не будь ребёнком. Какая разница, кто где живёт? Вы семья, должны помогать друг другу. Твоя сестра беременна, между прочим. Им нужны нормальные условия для ребёнка.
Марина смотрела на мужа. Ждала, что он возмутится, закричит, выгонит мать. Но Павел молчал. Он стоял между ними, и его лицо медленно краснело — не от гнева, а от стыда.
— Ты знал, — вдруг поняла Марина. — Ты знал, что она собирается это сделать.
— Марин, я… Я думал, мама передумает. Я просил её подождать, поговорить с тобой сначала…
— Месяц, — прошептала Марина. — Она сказала, что оформила дарственную месяц назад. И ты всё это время знал и молчал.
В комнате повисла тишина. Галина Петровна встала с дивана, одёрнула юбку.
— Ну что вы как дети, честное слово. Подумаешь, квартира. Вон, сколько людей всю жизнь снимают и ничего, живут. А тут родная сестра, не чужие люди. Марина, ты же понимающая девочка, войди в положение.
Марина подняла голову и посмотрела свекрови прямо в глаза. В этом взгляде было столько боли и разочарования, что даже железная Галина Петровна на секунду отвела взгляд.
— Понимающая? Да, я была слишком понимающей. Три года я терпела ваши визиты без приглашения, когда вы приходили со своим ключом в любое время. Терпела ваши замечания о том, как я веду хозяйство, что готовлю, как одеваюсь. Молчала, когда вы рассказывали Павлу о бывших девушках, какие они были хорошие. Улыбалась, когда вы при гостях называли меня «временным вариантом». И знаете что? Хватит.
Она повернулась к Павлу. — А ты… Ты просто предатель. Хуже твоей матери. Она хотя бы не притворяется, что любит меня.
— Марина, давай поговорим спокойно, — начал Павел, делая шаг к ней.
— Не подходи! — Марина отступила назад. — Спокойно? Три года моей жизни! Я вложила в эту квартиру все свои сбережения! Ремонт, мебель, техника — всё покупалось на мои деньги тоже!
— Ну и забирай свою мебель, кто тебе мешает? — фыркнула Галина Петровна. — Только побыстрее, Ирочка через неделю въезжает.
Неделю. У неё была неделя, чтобы разрушить свой дом и уйти в никуда. Марина почувствовала, как внутри поднимается волна такой ярости, какой она никогда раньше не испытывала. Но вместо крика или слёз, она вдруг рассмеялась. Тихо, почти беззвучно.
— Знаете что? Вы правы. Абсолютно правы. Я заберу своё. Всё до последней ложки.
Она прошла мимо них в спальню. Павел попытался пойти за ней, но она захлопнула дверь перед его носом. Через пять минут вышла с большой спортивной сумкой и своей сумочкой.
— Марин, ты куда? Давай поговорим! — Павел выглядел растерянным.
— Говорить не о чем. Твоя мама всё правильно сделала. Показала мне моё место в вашей семье. Спасибо ей за это.
— Вот и умница, — кивнула Галина Петровна. — Без обид, значит. Мы же все взрослые люди.
Марина остановилась у двери и обернулась.
— Да, Галина Петровна. Мы взрослые люди. И как взрослый человек я приму взрослое решение. Павел, увидимся у нотариуса. Я подам на раздел совместно нажитого имущества.
