В этот же день приехала еще одна машина, под завязку забитая евровагонкой.
Две недели Аркаша пилил, сверлил, красил.
— Не нашего он поля ягодка, — заявил как-то на вечернем мероприятии, проходившем возле местного автосервиса, Володя Профанов — автомобильный фетишист и любитель залезть под капот.
Володя видел внутренности и днища всех местных автомобилей. Если где-то что-то громко щелкнуло, то Володя материализовывался из воздуха и начинал раздавать советы, которые никогда не помогали. Сам он являлся владельцем совершеннолетней BMW, которая за восемнадцать лет вне разобранного состояния прожила лишь год.
— Я тут спросил, на чем он ездит, — Володя пафосно сложил руки на груди, — и он сказал, что на двадцать пятом. Я три часа искал в интернете, что за двадцать пятый, а оказалось, что это автобусный маршрут!
— Не понимаю, чего вы на него коситесь, — перебил Володю сварщик Толик Держаков. — Он у меня на прошлой неделе заказал гаражные ворота с утеплением. Как по мне — приятный тип.
— Да тебе лишь бы «капусту рубить», — прервал его дядя Серёжа. — А человек-то и правда странный. Того и гляди начнут тут собираться всякие…
— Он прав! — сказал как всегда незаметно подкравшийся председатель. — Очень странный тип. Я тут его как-то в десять часов вечера здесь встретил. Спросил: чего так поздно гуляете? Не желаете ли продать мне катализатор? Так он процитировал стихи этого, как его… — председатель щелкал пальцами, вспоминая фамилию, — ну еще в Америку уехал. Вспомнил, Троцкого!
— Бродского, может? — спросил кто-то из толпы.
— Может, — поджал губы председатель.
— Да уж. И правда, странный тип, — согласился Батя. — В десять часов вечера, уходя из гаража, возможно процитировать разве что прогоревший резонатор.
Мужики погалдели еще немного и разошлись.
Аркашу теперь видели каждый вечер. Он приходил в гараж на пару часов и сидел, закрывшись внутри, в абсолютной тишине. Потом действительно стали к нему стягиваться «всякие». Какие-то незнакомые личности интеллигентной наружности иногда приходили по выходным к Аркаше в гараж. Мужчины курили возле ворот трубки и что-то пили из фарфоровых чашек. В воздухе слышались такие слова, как «нонконформизм» и «антиутопия».
Местным «жителям» это всё казалось ненормальным, и Аркашу всё чаще встречали и провожали подозрительными взглядами. Ходили слухи о подпольном складе. Потом Аркаша начал ходить по рядам и просить отдать или продать ему любую литературу — какая есть. Удивительно, но у людей в гаражах находились очень интересные экземпляры: от учебников по анатомии и словарей испанского языка до сказок братьев Гримм.
