— Уверена. Он же всегда говорил: главное — чтобы человек на своем месте был. А ты нашла свое место, дочка. И в работе, и в жизни.
К вечеру все вещи были перевезены. Новая квартира, заставленная коробками и мебелью, казалась меньше, но уютнее. Олег с Машей занялись расстановкой, а Светлана повела мать показывать окрестности.
— Вот здесь магазин круглосуточный, — она махнула рукой направо. — А там аптека. Если что, звони — через пять минут прибежим.
— Света, — мать вдруг остановилась, — спасибо тебе.
— За то, что не бросила. Многие ведь как? Сдадут родителей в дом престарелых — и со спокойной совестью живут.
— Мама! — Светлана возмущенно всплеснула руками. — Ты что такое говоришь?
— А что? — Валентина Петровна пожала плечами. — Я же вижу, как другие живут. Вон, Нина Степановна с пятого этажа… Трое детей, а навещают раз в полгода, на праздники.
Светлана молча обняла мать. От нее пахло теми же духами, что и двадцать лет назад, — сирень и ландыши. Запах детства, запах дома, запах любви и защищенности.
Вечером, уже дома, она долго не могла уснуть. В голове крутились обрывки воспоминаний, разговоров, случайных фраз. Вот мама ведет ее в первый класс. Вот помогает делать уроки. Вот читает сказку маленькой Маше…
— Не спишь? — Олег повернулся, обнял ее за плечи.
— О том, как быстро все меняется. Еще вчера я была маленькой девочкой, которая боялась контрольных по математике. А сегодня…
— А сегодня ты сильная, красивая женщина, которая не боится принимать правильные решения.
Светлана улыбнулась в темноту. Может быть, в этом и есть мудрость — не цепляться за прошлое, но и не отрекаться от него? Принимать перемены, оставаясь собой?
Прошел месяц. Валентина Петровна освоилась на новом месте, подружилась с соседями, даже записалась в местную библиотеку. Под окнами действительно появилась небольшая клумба — правда, пока только с луковицами тюльпанов, которые должны были зацвести весной.
Маша теперь каждый день забегала к бабушке. Они вместе готовили уроки, пили чай, говорили о чем-то своем, девичьем. Оценки по математике заметно улучшились, а главное — появился интерес к предмету.
Однажды вечером Светлана застала их за странным занятием. На столе лежали старые фотографии, а они, склонившись над альбомом, о чем-то шептались.
— Это твоя мама? — удивленно спросила Маша. — Такая молодая, красивая…
— Да, — Валентина Петровна бережно погладила снимок. — Тут ей столько же лет, сколько тебе сейчас. Представляешь?
— А кто это рядом с ней?
— А это… — мать подняла глаза на Светлану, — это твой дедушка. Он тогда только вернулся с фронта, устроился в школу военруком…
История закружилась, как осенний лист. Три поколения женщин — бабушка, мать, дочь — сидели над старым альбомом, и время словно остановилось, сжалось в одну точку, где все они были одновременно молодыми и старыми, сильными и уязвимыми, любящими и любимыми.
— Знаешь, мам, — сказала Светлана, когда они возвращались домой, — я вдруг поняла: мы ведь правда не теряем тех, кого любим. Они просто переходят в другое измерение — в фотографии, в воспоминания, в привычки, которые передаются из поколения в поколение…
Маша крепко сжала ее руку:
— А бабушка говорит, что любовь — это как математика. Ее нельзя увидеть или потрогать, но она существует и подчиняется своим законам.
Светлана рассмеялась:
— Ну конечно! Как я могла забыть главное правило Валентины Петровны? «В жизни, как в задаче, главное — не бояться начать решение. Даже если кажется, что ответ никогда не сойдется…»
Дома она долго стояла у окна, глядя на освещенные окна материнской квартиры. Первый этаж… Как она боялась его, как сопротивлялась этой идее! А ведь это тоже было решение жизненной задачи — просто она не сразу увидела правильный путь.
Телефон тихо звякнул — пришло сообщение от матери:
«Спокойной ночи, доченька. Завтра приходите на пирожки. Я тут нашла старый рецепт…»
Светлана улыбнулась и ответила:
«Обязательно придем. Я тебя люблю, мам.»
